Дерьмовочка давно уже не считала трупы, оставляемые ими по пути к вертолету. Но, к сожалению, трупов, как и денег, достаточно не бывает. Поэтому она очень сомневалась, что перебила всю мафию Болотистой Дури. Ну, да ладно. Пусть с этими жабами уже ФСБ-шники разбираются, которые отследили ее звонок насчет бомбы и понаехали ловить "телефонного хулигана".
Уже в вертолете она имела с жуком физическую близость. Да еще какую! Машину бросало из стороны в сторону, именно поэтому в них так и не попали со "стингера" (пилоту даже не пришлось тепловые ракеты отстреливать). Однако пока он их доставил на базу, с него все равно семь потов сошло (да и не только потов).
— Да, нехилая у тебя берлога… — протянула Дерьмовочка, разглядывая квартиру жука. Его, кстати, звали Мишка.
— Попрошу, полегче с моим евро-дуплом в элитном дереве Спального района, — донеслось из ванной. — У тебя, кстати, есть что надеть на прием? Только что-нибудь построже: общество-то элитное соберется. Да и предки мои будут.
— В смысле, построже?
— Ну, в смысле, вечернее платье, там…
— А, ты в этом смысле. Нет, ты знаешь, вообще-то, я девочка без комплексов. Самое строгое, что у меня есть, это бюстгальтер и "варенки".
— Да у тебя, вообще, как я погляжу, кроме камуфляжа больше никакой одежды.
— Ну, вообще-то, это некоторым очень даже нравится, — таинственно заявила Дерьмовочка, явно на кого-то намекая. — Да и движения не стесняет.
— Да уж, — вздохнул Миша, — особенно в вертолетах. Ладно, прорвемся.
— О, Миш, от тебя можно позвонить?
— Конечно. В зале на стене над "видаком" такая резная веточка, видишь? Это пятисотканальный радиотелефон.
— Ага, нашла. — Она набрала номер. — Алло! Мама? Привет. Я у знакомых, меня тут пригласили на еще одну вечеринку. Так что меня сегодня не жди. Да и завтра тоже. Ну мама! Я уже достаточно взрослая, могу за себя постоять, ты же знаешь. А ты там как? Сама освободилась? Опять теть Варя помогла?.. Ага. Ага. Ну, это уже прогресс! В наше время это просто необходимо. Тренируйся. Да, и не забудь завтра забрать из ремонта М-16. И с "лимонками" в моем шкафу там поосторожней. Или нет: лучше ты вообще туда не суйся. Я приду, разберусь. Ну, ладно, все, целую. О! Чуть не забыла: ты проверяла сегодня "растяжки" у забора? Да? Ага. Ну, так им и надо, будут знать, как лезть. Новую поставила? Молодец. И не называй меня Дюймовочкой! Уж лучше — Дерьмовочка. Ладно, все. Пока. Я еще позвоню.
Только она появилась в ресторане мэрии, на нее сразу обратилась сотня глаз. Слишком уж контрастировал ее облегченный наряд с изысканным смокингом Миши. Да и не только с его, здесь все были в смокингах и вечерних платьях. И все какие-то гусеницы без талий. Ну, почти все. И самое "отвязное", что здесь танцевали, была мазурка.
"Ну и нудятина!.. — подумала Дерьмовочка, идя с Мишкой через весь зал к их столику. — Сдохнуть можно. Ладно, спокойно. Главное не обосра… не ударить в грязь лицом. А тем более — чьим-нибудь фэйсом об тэйбл. Будем считать, что у меня сегодня урок хороших манер".
За дальним столиком, куда они направлялись, сидели двое представительных немолодых жуков. При приближении Мишки с Дерьмовочкой они поднялись.
— Это мои родители, — гордо сказал Мишка. — Папа — второй зам мэра по сельскохозяйственным вопросам. Мама — главный реаниматор Кремля. А это Дерьмовочка, мой напарник в последней миссии.
Родители смерили ее надменными взглядами.
— А как же Галина? — буркнул отец себе под нос.
Когда они уселись, официанты как раз поднесли "харчо", чехомбили, крабовые палочки и устриц. Вдруг Мишка наступил Дерьмовочке на ногу.
— Ты чего? — не поняла она.
— Подвинься ближе, — шепнул он. — Не сиди на краю.
Она сильно покраснела и придвинулась ближе к другу.
Когда все ели первое, звучала "Лунная соната". Во время второго оркестр играл "судьба стучится в дверь", а когда дело дошло до крабовых палочек, запел депутат Кобзон, и Дерьмовочка едва сдержала подступившую к горлу тошноту.
— Вам нехорошо? — спросил ее Мишин отец. — Вы какая-то бледная…
— Да нет, все нормально, — улыбнулась Дерьмовочка. — Спасибо.
А Мишка в очередной раз легонько толкнул ее в бок.
— Ну что еще? — раздраженно шикнула она.
— Вилка и нож, — процедил он сквозь зубы. — Они у тебя не в тех руках.
На этот раз Дерьмовочка покраснела гораздо меньше, в аккурат, чтобы перекрыть бледность.
— А если бы я была левшой? — усмехнулась она, меняя приборы в руках.
— Тогда бы ты и стреляла не с той руки…
— А чем вы занимаетесь? — вдруг спросила мама Миши.
Дерьмовочка с минуту соображала, пытаясь найти синоним спецагенту.
— Анатомией и политикой, — нашлась она, наконец.
Мишка чуть не поперхнулся бургундским 1932 года.
— Правда? — расплылась в улыбке жучиха. — Ну, тогда мы с вами просто родственные души! Вам надо работать со мной. Хотите, детка, я расскажу вам, в чем особенности сердечной мышцы Президента?..
На этот раз закашлялся Мишкин папа.
— Извини, мам, — вмешался Мишка, поглядывая на часы. — Это, конечно, очень интересно, но в другой раз. — И, обращаясь к Дерьмовочке, добавил: — А теперь, дорогая, — обещанный мною сюрприз.
В следующий момент к их столику подошла какая-то блондинка, прямо светская львица. Она была в сиреневом платье с эффектным разрезом на спине. Но никакое платье с разрезами не могло смягчить ее фигуру. Точнее ее отсутствие. Миша встал и, улыбаясь, сказал:
— Познакомьтесь девочки. Это — моя последняя деловая партнерша Дерьмовочка. А это — Галина, моя невеста.
— Рада познакомиться, — произнесла Галина, безошибочно определив пропорции Дерьмовочки своим высокомерным взглядом, — девяносто, сорок пять, девяносто. — И добавила, обращаясь к Мише: — Что-то тебя на экзотику потянуло, милый.
— Дорогая Дерьмовочка, — как ни в чем ни бывало, сказал он, — ты настоящий друг, и поэтому я приглашаю тебя на нашу свадьбу.
В этот момент как раз запел Малинин свое "венчание, венчание, души моей скончание…", ну, в смысле, "желание…". Дерьмовочка медленно поднялась, взяла свою тарелку с остатками "харчо" и аккуратно, что бы не разбрызгать, вылила их на голову своему "партнеру". И не только по миссии.
— Знаешь, дорогой, не обижайся, но мне пора. Уж лучше еще пару банд замочить, чем "всю жизнь прожить с тобой".
— Последние слова Дерьмовочка пропела, цитируя Малинина. Уже уходя, она бросила Галине: — Пока, девяносто, девяносто, девяносто!
А потом досталось и Малинину.
— Эй, Санёк! — крикнула ему Дерьмовочка уже на выходе из ресторана. — Смени фанеру, а то скоро на похоронах петь будешь.
Несколько дней она бродила по городу в поисках настоящего дела. Трех комаров-чеченцев завалила, столкнула между собой пару преступных группировок котов… Скучища. Но вот, наконец, что-то наклюнулось.
Как-то у ресторана "Голубая Луна" Дерьмовочка выдавала себя за труженицу панели. Остальных тружениц она, предварительно отключив, сложила в подсобке. Пусть пока отдохнут. Часов в одиннадцать вечера, к бордюру "причалил" роскошный белый "Кадиллак". Тонированное стекло задней дверцы приспустилось и из салона, вместе с дымом дорогой сигары, выплыл голос:
— Надеюсь, детка, у тебя тарифы не выше, чем у других?
— А у нас сейчас везде — качество по доступным ценам, — ответила Дерьмовочка.
Из передней дверцы машины выскочил головорез в черном костюме и открыл перед ней заднюю.
— Ну, тогда прыгай, если не боишься, — донеслось из салона. — Прокатимся.
Дерьмовочка сразу поняла, что ей подвернулась крупная рыба (и, похоже, настоящее дело). Хотя, фамилия у этой "рыбы" была совсем не рыбья: Крот. Впрочем, возможно — это только кликуха. Да и на вид он был еще вполне… Конечно, не Дикаприо, но все же. Довольно высок, довольно мускулист, в белом костюмчике на черной рубахе, и больше сорока не дашь. Животик, правда, чуть свисает. Однако это вполне компенсировалось его потенцией: они с Дерьмовочкой сделали это четыре раза, пока два часа катались по залитой неоновыми огнями Москве.