— И глотку не помешало бы промочить как следует, — поддержал ее Бляд. — А то содержимым мини-баров только десны увлажнить можно.
— И в репу какому-нибудь ботану не помешало бы дать! — азартно хлопнул руками Икариот, но под укоризненным взглядом капитана осекся.
Громко заурчавший от голода живот помог мне быстро принять судьбоносное решение:
— А что, профессор, нет ли поблизости общепитовской едальни, где достойные випы могут вдоволь закинуться жрачкой и бухлом?
— Разумеется! Совсем недалеко располагается замечательная круглосуточная харчевня. Вы не против небольшой прогулки, или приказать подать лошадей?
— Никаких лошадей! У меня от седла уже жо… жесткая усталость, так что почапаем пешедралом.
Сделав фирменный приглашающий жест, Лёдд двинулся в направлении вожделенного ужина.
— Я, пожалуй, здесь вас подожду! — донесся голос Лассаля из окна элитных апартаментов. — Будет очень мило, если прихватите для меня окорок и бадью молочка…
— Вот ленивая скотина! — возмутилась я. — Всю дорогу на шее ехал, и больше всех устал!
— Да ладно, принесу я ему поесть, — успокоил меня добродушный Финлепсин, и мы гурьбой двинулись вслед за профессором.
Эхо голодных шагов вязло в тумане, глаза моих спутников азартно блестели в предвкушении обильного ужина.
— Мне кажется, молодому папаше пора сменить пеленки своему младенцу?.. — идущий впереди Лёдд демонстративно принюхался.
Члены команды тоже втянули воздух носами, пытаясь обнаружить источник «аромата», и тут до меня дошло:
— Меч!
Выхваченный из ножен артефакт наливался коричневым светом и вонял просто ужасающе. А значит, скоро нас ожидают не просто неприятности, а очень серьезные проблемы… Отряд моментально ощетинился всеми видами оружия, совершив боевое перестроение. Ничего не понимающий профессор растеряно хлопал глазами.
Из-за угла вывалилась компания радостно гомонящих подростков, один из которых тащил в руках птичью клетку с каким-то существом внутри. Увидев нас, они застыли, как вкопанные, и изобразили немую сцену. Профессор Лёдд кашлянул, привлекая внимание, и немая сцена превратилась в наскальную роспись — так отчетливо читалось желание любителей ночных прогулок стать частью окружающей неживой материи. При свете фонаря стало видно, что в клетке сидит крошечная девчонка, одетая в легкомысленное платьице и ярко накрашенная.
За спиной что-то с грохотом упало. Резко обернувшись, я увидела невероятную картину: Поппи уронил свой бездонный мешок, который никогда не выпускал из рук. Лицо юного мага было белее снега, шрам на лбу побагровел, а буквально прыгнувшая в руку волшебная палочка зловеще искрила.
— Гаттер, ты чего?! Это же просто студенты! — удивился Икариот, но на всякий случай взял компанию ночных гуляк на прицел. — Профессор, скажите ему!
Профессор?.. Куда он делся?! Поппи, едрить твою в штопор через турбулентность, какого хрена происходит?!
Тот же вопрос читался в глазах остальных спутников и в зловонии Дерьмового меча.
— Эти недоумки… — Поппи дрожащей палочкой указал на студентов. — Они призвали фею Халяву! Как видите — успешно…
— Погоди, что ты несешь? — попробовала остановить истерику Менька. — Когда я училась в Мерчандайзерском торговом институте, мы тоже во время сессии развлекались призывом Халявы. Но это же все чушь и студенческие суеверия!
Юный маг сквозь стекла очков уставился на нее невидящими глазами.
— Не забывайте, что Хогвартсорбонна — не обычный ВУЗ, а магическая академия. На этой земле многое из того, что в остальном мире считается суеверием, очень даже реально!
— Ладно, допустим! Но что тут такого? Ну, призвали эти раздолбаи Халяву — насколько я вижу, милое и безобидное существо. Учитывая здешнюю систему экзаменации, я их очень даже понимаю. Получат зачеты автоматом и отправятся себе по домам на каникулы. Чего ты так завелся?
Группа халявщиков квадратными глазами следила за участниками диалога, постепенно утрачивая здоровый румянец.
— Фея Халява действительно помогает получить зачет без выхода на пленэр… — Поппи напряженно вглядывался в темноту, не опуская палочки. — Вот только мало кто из охотников вызвать ее дочитывает главу магического бестиария до конца, чтобы выяснить, каким именно способом. А там написано, что вместе с этой хорошенькой феечкой всегда приходят ее сводные сестры…
Ночную тишину прорезал жуткий двухголосый вой.
— … Деградация и Деменция! — закончил Гаттер, после чего покрепче сжал волшебную палочку и зашептал слова заклинания.
Рядом с любителями Халявы из туманной мглы возникли две высокие уродливые фигуры, окруженные светящимися ореолами.
— Ты хотел кому-нибудь в репу дать? — ядовито напомнила Менька Чкалу. — Желания исполняются, вот тебе целых две!
Надо признать, боевые рефлексы в Хогвартсорбонне вдалбливают на совесть: казавшиеся абсолютно деморализованными спалившиеся студенты при виде опасности моментально выхватили палочки и пустили в ход весь свой магический арсенал. В чудовищных фей полетели разноцветные файерболы, молнии, огненные вихри, ледяные иглы и прочие зрелищные спецэффекты.
Мои спутники уже было расслабились, опуская оружие, но… Оказалось, что феям вся эта пиротехника — что слону дробина. Попав в ореол, окружающий сестер, одни магические снаряды на глазах теряли мощь и рассыпались на фрагменты, а другие вдруг меняли направление полета. А Деградация и Деменция внезапно нанесли ответный удар: их странное оружие протянулось вперед, накрыв отчаянно отбивающихся оболтусов, и те разом потеряли интерес к происходящему, принявшись глупо хихикать и кривляться.
И тут дьявольские сестренки одновременно уставились безумными взглядами на меня…
С отчаянным воплем: «За Мурку!» бросилась в атаку Мене-Текел-Фарес, вращая над головой свою верную секиру. Следом ринулись сжимающий в руках шпагу и запасную ногу Бляд и раскручивающий боевую косу Финлепсин. Чкал схватил Гаттера за шкирку и вспорхнул на ближайшую крышу, откуда они с фланга пытались стрелами и магией нащупать слабину в защите врага.
Все тщетно. Стрелы и магические заряды увязли в проклятом свечении, влетевшие в него опытные бойцы остановились, выронили оружие и что-то бессмысленно залопотали. Менька принялась перебирать блестящие пуговицы на своем походном камзоле, Финлепсин сосредоточенно выискивал блох в голове у капитана Бляда. Мой отряд на глазах превращался в сборище слюнявых идиотов.
А зловещие ореолы все ближе, я уже начала чувствовать, как из закромов памяти исчезают таблица умножения и алфавит, как сознание покидают все желания, кроме шопинга с платиновой кредиткой, и только способность принимать важные государственные решения сиротливо плавает в звенящей пустоте королевской головы…
Крикнув Поппи: «Беги!», Чкал спикировал с крыши, чтобы унести меня подальше от опасности.
И вдруг Тупи, наконец-то освободившийся от уймы завязок и застежек набедренной повязки, с диким воплем бросился на врага, в прыжке превращаясь в огромную курицу. Без видимых усилий преодолев непроницаемый барьер, он коршуном рухнул на одну из фей, уронил ее на землю и одним движением мощного клюва откусил голову. Словно шар для боулинга с удивленным лицом, та еще катилась по мостовой, а куриный оборотень уже рвал когтями вторую противницу. Та выла от боли, пытаясь отбиваться совершенно по-бабски. По сторонам летели перья, брызги крови и клочья мяса. Очень скоро все было кончено, страшное свечение вокруг тел сестер рассеялось и утекло сквозь залитые кровью камни мостовой.
Перепачканный красным Тупи подхватил вяло брыкающегося Финлепсина. Кинувшийся на подмогу Икариот зажал под мышками Меньку и Бляда, и они с индейцем потащили беспомощных товарищей ко мне. Оказалось, что очень вовремя.
— Берегись! — крикнул с крыши Поппи, и сверху на улицу обрушился ливень вязкой серой жижи, заливая одебиленных студентов и растерзанные тела фей.