Но ему не нужна была идеальная. Драко нужна была та единственная и неповторимая. С узким болезненным лицом, темными, почти черными душистыми волосами, несовершенными чертами, с худощавой фигурой. С лучистыми золотисто-карими глазами, нежными тонкими руками и головокружительным ароматом бархатной кожи. Которая не смотрела на него восторженно и с обожанием, а нежно, ласково и даже чуть насмешливо. Которая мягко прижималась щекой к его плечу, щекоча волосами его подбородок, и накрывала сухой теплой ладонью его — ледяную и шершавую. Которая ранним солнечным утром могла беззаботно взъерошить его и без того растрепанные после сна волосы и коротко, будто стесняясь, клюнуть в щеку. С которой он целовался под раскидистой весенней березой, молодые полупрозрачные листочки которой пахли водной свежестью и жарким майским солнцем. С которой любовался на сапфировый бархат неба и мириады молочных звезд с крыши Астрономической башни, положив голову ей на колени и трепетно вглядываясь в любимые теплые глаза, сверкающие неподдельным восхищением и нежностью, а она скользила тонким изящным пальцем по венам на его ладони. С которой сбегал из замка под покровом черничной душистой ночи в густые росистые луга, устланные розовым клевером и сиреневым мышиным горошком, встречать рассвет вместе с жаворонками и сладкоголосыми малиновками. После снов с которой он просыпался с бешено колотящимся сердцем и феерически счастливой улыбкой на тонких губах. На которую смотрел затуманенным взглядом, переполненным вожделения и искреннего, горячего обожания. Улыбка которой была главной, бесценной наградой, которую только можно было себе вообразить. Цветочное имя которой напоминало нежный весенний вихрь и вызывало сладостную дрожь где-то внизу живота. Его хотелось смаковать бесконечно долго, ощущая на кончике языка этот свежий вкус, растекающийся по венам раскаленной нежностью. Флоренс Уайлд была смыслом жизни Драко. Самым прекрасным из смыслов. Но этот смысл у него отняли, заставили бросить и вытеснить из памяти. Но разве возможно забыть самое светлое и трепетно любимое, что только случалось в жизни? Он видел страх в ее глазах, когда Мальсибер был готов покончить с ней на месте. Это отдалось колкой болью в изрытой кровавыми ранами душе Драко. Ощутить ее аромат в тошнотворной духоте Лондона, смешанный с тухлятиной и мерзким запахом крови было жутко. Видеть ее искаженное предчувствием приближающейся смерти лицо тоже. И с тех пор, как на левом предплечье юного Малфоя появилась ужасающе-черная змея, выползающая из черепа, Флоренс Уайлд стала недоступна. Также далека, как та луна, которой они любовались, сидя на подоконнике в заброшенном кабинете Трансфигурации. И оставалось только наблюдать за ней, тревожно спящей, в зловещей тьме ночи. И бросать короткие безразличные взгляды на совместных лекциях. Допоздна засиживаться в гостиной Слизерина, приходя в башню к полуночи. Драко вынырнул из своих мыслей, подозрительно сощурив глаза и впившись пронзительным взглядом в багажную полку прямо над Гринграсс и Ноттом. Сумка Забини чуть сдвинулась. Малфой скривил губы. *** Пэнси и Блейз обернулись через плечо, непонимающе глядя на застывшего Драко, остававшегося на месте. Нотт равнодушно пожал плечами, приобнимая Асторию за талию и властно кивая Крэббу с Гойлом, вышел из купе. Забини вскинул густую черную бровь и вздернул верхнюю губу, выразительно смотря на Малфоя.
— Идите. Я догоню, — тон молодого человека был безупречно холодным и бесстрастным, не вызывающим ни капли у подозрений у Паркинсон.
Блейз еле заметно кивнул, расправил на запястье рукав черной шерстяной водолазки и крепче сжал ручку сумки.
— Пошли, Пэнс.
Девушка послушно вышла вслед за однокурсником, благоразумно прикрывая дверь купе. Драко расплылся в презрительной и злобной ухмылке, взмахом палочки опуская шершавые бежевые шторки. Медленно встал и прошептал самый простой Петрификус Тоталус. С багажной полки что-то с глухим грохотом упало, и на полу Малфой увидел белый кроссовок. Серые глаза сверкнули стальным блеском, на впалых щеках заходили желваки.
— Твоя дорогая мамаша не учила тебя, что подслушивать нехорошо, Поттер? — елейно пропел Драко, резко срывая с обездвиженного тела мантию-невидимку.
Гарри с ненавистью всматривался в острое надменное лицо, пылающее жаждой мести и злостью.
— Ах да, она же сдохла, как вшивая подзаборная псина, когда ты еще не научился вытирать свою мерзкую задницу!
Перед глазами Гарри мелькнул лакированный черный ботинок, безупречно чистый, из лучшей кожи, и нос пронзила режущая, ударяющая в голову боль. Через смутную пелену гриффиндорец увидел победную усмешку на тонких бледных губах Малфоя, внезапно превратившуюся в жуткую гримасу бешенства и неверия. Молодой человек присел на корточки и, холодно сощурив бесцветные серые глаза, протянул белую паучью руку к чему-то рядом с ногой Гарри. Между длинных бледных пальцев заскользила тонкая полоска черного бархата, от которой слабо пахло так, как могло только от одной девушки. Драко на секунду прикрыл глаза, сжимая ленту в кулаке. Вскочил и с утроенным бешенством стал врезаться ботинком в окровавленный нос Поттера. О, как Малфой ненавидел его! Золотой мальчик хранил на память женскую ленту для волос. Но он не имел права даже смотреть на нее. Дышать одним воздухом с ней, улыбаться ей и открывать свою мерзкую вонючую пасть в ее присутствии. Не то что прикасаться к ее вещам.
— Это тебе, Поттер, за отца, — Драко взял в руки прохладную ткань мантии-невидимки. — И, пока будешь ехать в Лондон, уясни: она моя. Приятной поездки!
Через мгновение Гарри не стало видно. Малфой противно ухмыльнулся и, схватив с сиденья сумку, выскочил из купе. Однако натолкнулся на хрупкую девушку, смотрящую на него со смесью тревоги, непонимания и подозрения. Сердце замерло. Драко смерил ее холодным презрительным взглядом и стремительно направился к выходу из вагона, одергивая пиджак. Чувствуя спиной ее взгляд и вспоминая расширившиеся глаза, которые увидел пару секунд назад. В груди заклокотала ярость и бешеная злоба, глаза застелила горечь обиды, а в венах кипела дикая, неукротимая ревность. Но мизинцем правой руки он осторожно поглаживал черную бархатную ленту, хранившую аромат волос ее владелицы. *** Праздничный пир в этом году выдался не совсем праздничным. Он был куда короче и мрачнее, чем в предыдущие годы, и учеников по постелям распустили где-то на три четверти часа раньше. В гостиной Восточной башни ровным счетом ничего не изменилось. Все та же уютная обстановка, весело пляшущее в камине жаркое пламя, мерное тиканье часов. Воздух был теплым и пропитан запахом пергамента, сосновых поленьев и чая с бергамотом. От небольшого письменного стола из отполированного темного дуба исходил приятный аромат древесины и старых книг. Драко задумчиво скользил подушечками мелко подрагивающих пальцев по гладкой поверхности и устремил застекленевший тяжелый взгляд на вязкую осеннюю мглу за окном. В медном одиночном подсвечнике мерно горела тонкая бежевая свеча, освещающая узкое бледное лицо и горловину водолазки. На спинке диванчика лежал аккуратно сложенный клетчатый плед из мягкой шерсти, рядом был небрежно брошен пиджак Драко. На кофейном столике стоял граненый стакан с сухим душистым букетиком лаванды, вереска и полевого шалфея, и от близости каминного огня пряный терпкий аромат усиливался. В темное, крошечное подобие фойе проскользнула староста Когтеврана, придерживающая на плече небольшую потрепанную сумку. Драко замер и напрягся, словно хищник. Медленно повернул голову и сверкнул глазами на девушку, остановившуюся около одного из кресел и положившую на пол сумку. Флоренс присела на мягкий объемный подлокотник, скрещивая руки и пронзительно-холодно глядя на Драко, поднявшегося со стула и вкрадчиво подошедшего к ней. Он бесшумно ступал по пушистому ковру, раздувая ноздри и тяжело дыша. Воздух в гостиной накалился до крайней степени. Молодой человек навис над Флоренс, приблизив свое лицо к ее, вглядываясь в усталые медово-карие глаза, под которыми залегли фиолетовые тени. В ее взгляде читалось явственное разочарование и ледяное пренебрежение, но лицо оставалось бесстрастным. Она молчала. Драко это невыносимо бесило. Когда она вот так смотрела и молчала. Потому что это было хуже самой мучительной пытки.