Слизнорт окинул любопытным и счастливым взглядом широко улыбающуюся Флоренс, которая отчаянно прижимала к груди редкий экземпляр книги по австралийским противоядиям. Профессор пришел в совершеннейший восторг, разглаживая топорщащиеся складки на напыщенно-вычурном костюме из изумрудно-зеленого блестящего бархата с серебряными пуговицами и старинными тонкими кружевами. Гладкая лысина Слизнорта лоснилась от теплого света факелов на стенах, а маленькие прозрачные глазки радостно сверкали.
— Ах, дорогая, прекрасный выбор литературы, прекрасный! Помнится, я читал эту любопытную книжицу лет эдак двадцать назад… — Слизнорт мечтательно посмотрел в потолок. — Ах, плачь, моя бедная молодость, как молвится!..
Флоренс почувствовала, как у нее начинает сводить щеки от этой улыбки, и мысленно пожелала, чтобы и старость Слизнорта рыдала горючими слезами.
— Моя милая, я совсем забылся! — встрепенулся старикашка, оживленно улыбаясь и сцепляя ладони. — У меня к вам весьма заманчивое предложение, дорогая!
— О, профессор!.. — только и смогла вымолвить староста, пытаясь сохранить самое доброжелательное выражение лица. Слизнорт тем временем начал свою увлекательную речь:
— Полагаю, дорогая мисс, вы знаете о такой весьма и весьма любопытной организации, как «Клуб Слизней»… — Слизнорт нарочито смущенно потеребил пуговицу, бросая заинтересованный косой взгляд на студентку. — И то, что я, вернувшись на свой давно оставленный, но не забытый пост, выпросил разрешение у профессора Дамблдора на возобновление этого самого скромного кружка, — моржовые усы профессора горделиво встопорщились. — Я приглашаю в «Клуб» только самых талантливых и перспективных учеников, милая, и мы небольшой дружеской компанией коротаем холодные долгие вечера за чашечкой лучшего британского чая, изысканными десертами и увлекательными беседами у пылающего камина… — Слизнорт элегично закатил глаза, почесывая лысину.
— Сэр, это большая честь для меня… — начала было Уайлд самым вежливым тоном, но старикашка, стремительно вернувшись на бренную землю, схватил ее за руку и стал довольно галантно, однако чрезмерно энергично трясти.
— Моя любезная девочка, это такая удача для старого зельевара! Ах, в каком я восторге, дорогая! Вы согласны! — Слизнорт так радовался, будто девушка согласилась на предложение руки и сердца. — В первую субботу октября, дорогая, в пер…
— Сэр! — Флоренс повысила голос, перебивая восторженное трещание Слизнорта. На них обернулись шушукающиеся пуффендуйки, а профессор зельеварения умолк и в недоумении приподнял седую кустистую бровь. — Я хотела сказать, что для меня ваше приглашение огромная радость и удовольствие… — Слизнорт снова расплылся в улыбке, не выпуская из цепкой хватки тонкой руки девушки, — Но я не думаю, что хорошо впишусь в элитный состав вашего клуба.
Старик обиженно стушевался, угрюмо поджимая губы и отпуская затекшую кисть Флоренс, которой та облегченно встряхнула. Но хмурился Слизнорт недолго. Он подошел к Уайлд еще ближе, состроив таинственную рожицу и азартно поблескивая глазами. Слащаво-добродушно положил пухлые ладони девушке на плечи, лукаво поиграв бровями.
— Моя дорогая мисс, вы такая мастерица в зельях! — так, похоже Слизнорт избрал другую тактику. — Даже профессор Снейп крайне положительно отзывался о ваших успехах, а это для Северуса, ну, сами понимаете… — старик заговорщицки хихикнул. — Такие таланты не должны пропадать, дорогая, ни в коем случае! Ну вот ответьте мне, что может помешать вам составить компанию дряхлому профессору и прекрасным студентам?
— Я… составляю завещание, профессор! — Флоренс на секунду замялась, но подумав секунду, закивала с самым серьезным и скорбным видом. У Слизнорта отпала челюсть.
— П-простите, милая? — поперхнулся предводитель Слизней, ошалело глядя на ученицу.
— Ах, сэр! Это весьма секретная информация, — понизив тон, с самым загадочным видом произнесла девушка, — но вам я готова довериться. Видите ли, это такой древний ритуал, который я недавно нашла в библиотеке… Необходимо лечь на заправленную постель, крестообразно сложить руки и, закрыв глаза, проговорить про себя завещание и тех, кто в нем упоминается. Затем читается определенный свод старинных и мощных заклинаний — на протяжении полутора недель, профессор! — и создается особая аура…
Флоренс старалась не переигрывать, но этот цирк начал доставлять ей удовольствие, когда она увидела лицо Слизнорта. Он не знал, как смотреть на нее — то ли как на умалишенную, то ли как на божество, забыв закрыть рот.
— О! — просипел профессор, пытаясь прокашляться, — Моя дорогая, но зачем вам это? Вы юны, и…
— Ах! — девушка многозначительно вздохнула. — Но не волнуйтесь, сэр, я обязательно упомяну вас в своем завещании!
Видимо, это было лишним. Ибо Слизнорт медленно сбросил с себя ошарашенное оцепенение и раскатисто расхохотался, держась за бока. Староста мысленно взвыла. Минут через пять Слизнорт, наконец, угомонился и укоризненно посмотрел на ученицу, хотя в его прозрачных глазках плясали одобрительные бесенята. Старик расплылся в добродушной улыбке, пытаясь отдышаться, и погрозил девушке пухлым пальцем:
— Моя дорогая, а вы, оказывается, та еще шутница! А по вам и не скажешь!.. — Флоренс состроила виноватые глаза. — Ну да бросьте, милочка! Послушайте, у меня в «Клубе» никто не кусается. Вам надо расслабиться, развлечься — вы девушка красивая, привлекательная, умная. — тут Слизнорт плутовато блеснул глазами, по-хитрому приподнимая морщинистые уголки губ. — В «Слизнях» полно весьма и весьма интересных молодых людей, милая Флоренс…
— Сэр!
— Но-но, дорогуша! Возражения не принимаются! Итак, в первую субботу октября, то бишь через четыре дня, милая мисс. Жду вас!
На прощание Слизнорт шутливо пригрозил пальцем, лукаво улыбнулся и, расправив бархатный костюм, вальяжно направился в другой конец коридора, напевая себе под нос какую-то песенку столетней давности. Флоренс горестно вздохнула, с ненавистью глядя на «Редкие и древнейшие австралийские противоядия», будто это они были виноваты во всех бедах. Настроение пить чай как рукой сняло, и девушка вспомнила, что Грейнджер с Поттером сейчас в библиотеке. Решив, что это не самая плохая компания, староста Когтеврана решительно зашагала к лестнице левого крыла, поправляя рукава плотной мантии. ***
— Дерьмо.
«Австралийские противоядия» с обиженным стуком упали на отполированную поверхность длинного узкого стола, который прикреплялся к огромному книжному стеллажу. На каменном подоконнике высокого стрельчатого окна дружелюбно мерцали толстые бежевые свечи в медных канделябрах, отбрасывая теплые рыжеватые блики на стол, стеллажи, пол и корешки старинных потрепанных фолиантов с потертыми золочеными буквами. Задорные огоньки одиноко отражались в мокрых, покрытых крупными дрожащими каплями дождя, стеклах. За окном царила непроглядная вязкая мгла холодного осеннего вечера, прикрытая мутной серой пеленой хлещущего ливня. Заунывно завывал ветер, резко ударяясь о витражи окон, и те жалобно и угрожающе вздрагивали. В библиотеке царил приятный уютный полумрак, рассеиваемый мигающими огоньками сотен свечей и языками жаркого пламени камина позади стола мадам Пинс. Флоренс, раздраженно ухнув, уселась на свободный стул с мягкой шелковистой спинкой и закинула ногу на ногу. Гермиона, усердно строчившая что-то на трехфутовом пергаменте и сосредоточенно покусывающая кончик фазаньего пера, укоризненно взглянула на девушку. Уизли, заснувший прямо с не дожёванной булочкой во рту, встрепенулся и широко распахнул заспанные голубые глаза, сонно таращась на Уайлд. Блики свечей зарылись в его взлохмаченные огненно-рыжие волосы, и те отливали золотистым блеском, а Грейнджер даже не сделала Рональду замечание. Гарри, оторвав взъерошенную голову от какого-то толстенного тома, оживился и приветливо улыбнулся Флоренс, и стекла круглых очков тепло сверкнули.
— В чем дело? — Гермиона, вздохнув, отбросила перо и подперла щеку рукой, устало глядя на подругу.
— Слизнорт, — буркнула Флоренс, скользя взглядом по названиям книг на нижней полке.
Гарри понимающе шмыгнул, а Рон прыснул, едва не подавившись булочкой. Уайлд смерила Уизли прищуренным взглядом, в котором, несмотря на строгость, плясали озорные искорки. Поначалу Рональд относился к новой знакомой без особого доверия, постоянно прохаживаясь на счет Малфоя и ее отвратительного характера, но под напором непробиваемой Грейнджер сломался. Да и помощь Флоренс в Министерском деле немало повлияла на Рона, и тот невольно проникнулся уважением к девушке, которая оказалась не такой уж занудой. Во всяком случае, не такой, как Гермиона. Между Уизли и Уайлд воцарился относительный мир, подкрепляемый ехидными шуточками и беззлобными замечаниями. Про Малфоя никто не заикался — это стало негласным правилом у четверки, проявлением чувства такта и ненавязчивости.
— Что, он все-таки заставил тебя пойти на этот ужин слизняков? — сморщился Поттер, откидываясь на спинку стула и не отрывая пристального взгляда от бледного лица Флоренс, которое слегка исказилось в мигающем теплом свете.
— И я пожалела, что не прошла курс актерского мастерства, — мрачно хмыкнула девушка.
Гарри непонимающе выгнул бровь, а Гермиона слегка усмехнулась, тряхнув волосами, и вернулась к написанию своего жуткого реферата.
— А что, Слизнорт попросил тебя сыграть Зайчиху-Шутиху в школьной постановке? — Рональд сделал могучее глотательное движение, недоуменно глядя на Поттера и Уайлд, которые переглянулись.