— Это здесь.
Комментарий к Chapter
XXIII
Слава всем и вся, я вернулась. Нас становится все больше и больше, это не может не радовать) Жду мнений, как всегда!
====== Chapter XXIV ======
Этот хриплый голос с лающими нотами рассек воздух невидимым хлыстом. Порыв свистящего ветра донес до Флоренс тошнотворный густой запах крови. Девушка вжалась в стену дома, холодную, сырую, покрытую плесенью, остервенело впиваясь пальцами в трухлявое дерево. Она должна пробраться за границу защитного купола как можно скорее. Хруст ломаемых веток на земле раздавался все ближе, неумолимо приближаясь. Омерзительный запах становился все крепче и невыносимее. В ночной продрогшей тиши зловеще каркнул ворон. Содранные в кровь пальцы нащупали угол дома. Облегченный выдох в темную пустоту, рассеявшийся полупрозрачным облачком. И стальная хватка на горле. Режущие судороги разнеслись по гортани, обжигающей болью проникая в легкие, заставляя вскипеть кровь в мозгу. Хриплый мучительный стон сорвался с губ, когда мощные когтистые пальцы сомкнулись с поистине нечеловеческой силой.
— Нужно быть внимательнее, крошка, если удумала удрать, — горячее дыхание, пропитанное гнилостной вонью, опалило подрагивающую щеку. — Давай живее, Пиритс! Девчонка не улизнет!
Флоренс, ощущая, как в глазах темнеет, а в голову ударяет приступ острой боли, заметила расплывчатый силуэт невысокого, крепко сбитого Пожирателя в привычной мантии, облепленной скользкой темной слизью и жирной грязью.
— Само очарование, — мерзкий приторно-елейный голос липким туманом проник в сознание девушки, которая стояла на подкашивающихся ногах только благодаря смертельной хватке егеря. — И как такое прелестное существо только побоялось пройти регистрацию?
Над ухом раздался издевательский гортанный смешок.
— Она бы приглянулась Нотту, — перед затуманенными глазами возникло омерзительное лицо с фиолетовыми веками и перекошенным ртом, — он как раз предпочитает таких… Или Селвину. Впрочем, такую тощую можно и щенкам. Что делать-то с ней?
— Для начала ослабь хватку, а то мадам Лестрейндж не обрадуется, что ты упустил такую игрушку для ее развлечений, — Пиритс шлепнул егеря по волосатой лапе, заставив ослабить хватку. Флоренс, отхаркивая сгустками слизи и крови, медленно сползла по стене и осела в мутную хлюпающую жижу. Бежать было некуда. — Она тут под защитой, значит, помогли.
— Эй, ты! — егерь, смачно рыгнув, пнул тяжелым ботинком девушку под ребра, заставив ее болезненно охнуть и согнуться в приступе жуткой боли. — Ты кто?
— Так она тебе и ответит! — язвительно хрюкнул Пожиратель. — Ты ее так прикончишь, оставь пока. Все равно не удерет.
— Слушай, может сразу ее к Малфоям? — тот почесал грязные спутанные лохмы и, вытащив вошь, от души плюнул на нее. — Неохота тут торчать из-за какой-то грязнокровки.
— Нельзя к Малфоям! Дан же четкий приказ — приводить к ним только ценных, а мы даже не знаем, кто эта мразь. Можно, конечно, ее… — Пиритс, брезгливо скривив сальное лицо, кивнул на девушку и издал выразительный хруст. — Но вдруг она важна?
— Тогда Круциатус, и расколется, как миленькая! — взревел егерь, бешено вращая заплывшими глазами. — Чего мы ждем?
— Тише, Струпьяр! — раздраженно рыкнул на него Пожиратель. — У нас есть список лиц первой важности. Давай поду…
— Да чего тут думать?! Мы можем использовать на ней все, что угодно! Нет же, ты предпочитаешь думать своей тупой башкой два часа и играть в джентльмена! Тьфу!
— Ты забываешься!
— Чего ты медлишь?
— Да мы должны быть уверены, что она… Подожди-ка… — Пиритс приглушил голос, впиваясь раскосым взглядом в покрытое грязью, мертвенно синюшное лицо Флоренс. — А это, часом, не подружайка Поттера?
Струпьяр, хлюпнув, подозрительно сощурился.
— Да не! Тогда и мальчишка должен быть где-то тут! — егерь махнул рукой, задев нос девушки, и тот мерзко хрустнул. Флоренс тихо простонала.
— Я не про эту! — глаза Пожирателя сверкали фанатичным торжеством. — Помнишь, щенок Нотта рассказывал про ту, за которой увивался Поттер? Говорил, что жизнь за нее отдаст!
— Думаешь, она? — с сомнением взглянул на неподвижную волшебницу егерь.
— Мальчишка говорил, что с темными волосами, белая, как мадам Малфой, кареглазая и тощая, как подвальная крыса. Ну, точно, подходит! — истерически-радостные ноты в голосе Пиритс уже не скрывал.
— А ты глаза-то смотрел? — Струпьяр скептически ухмыльнулся, приглаживая взлохмаченные ветром космы. — Кстати, Малфой мне говорил, что подружка блондинка и синеглазая.
— А ему-то откуда знать? Он только из Азкабана!..
— Да не тупи! Щенок его сказал! — егерь с превосходством окинул взглядом подрастерявшего пыл товарища, который, нахмурившись, всматривался в девушку, которая уже потеряла сознание.
— Допустим. Но нам пришел четкий указ, что здесь находится крайне важное для Лорда лицо…
— Он пришел тебе! — почти обиженно перебил Пиритса Струпьяр. — Ты просто прихватил меня с собой, как какую-то псину! Даже не сказал, от кого получил письмо!
— Это не имеет значения, — несмотря на фразу и ситуацию, весь вид Пожирателя выражал крайнее самодовольство над своим туповатым товарищем. — Короче: тащим девчонку к Малфоям, а дальше пусть сами разбираются.
— Но!..
— Выполняй! — рявкнул Пиритс. — Я сниму защиту. Ух, зараза, ну и крепкие заклятья!..
В небе прогрохотал раскат грома. Мутную тьму прорезала ослепительная вспышка молнии, которая осветила холодным белым лучом окровавленную Флоренс Уайлд. *** Слизеринская гостиная оставалась единственным местом в Хогвартсе, которое не было тронуто вуалью зловещей тьмы. Холодное зеленоватое пламя, бесшумно выпускающее трепещущие языки, отбрасывало неподвижные блики на стены, завешенные дорогими гобеленами. В высоких канделябрах из черненой платины горели восковые старинные свечи, источающие странный обволакивающий аромат; от их мерного мерцания приглушенно блестели бархатные портьеры, освещалась роскошная мебель из темно-изумрудной кожи, искрилось венецианское стекло бокалов. Льдистые отсветы терялись в складках накрахмаленных рубашек безупречной белизны, растушевывались в изгибах обнаженных до неприличия девичьих тел, путались в идеальных прядях уложенных волос, оттеняли черты разнообразных лиц со схожими выражениями. В прохладном сыроватом воздухе подземелья витал густой и дурманящий запах элитного табака, тяжелый дух терпкого мужского парфюма, горький привкус эксклюзивного алкоголя, сладковатый аромат женских блестящих волос. Это был год Слизерина. Драко Малфой скучающе наблюдал за пламенем в черной пасти камина, не обращая внимания ни на вкрадчивую музыку, ни на страстный шепот однокурсниц, ни на сальные ухмылки слизеринцев, ни на пьяный хохот и грязные шутки. Бокал с шотландским Огневиски приятно холодил пальцы, на губах застыла, будто приросшая, надменная усмешка, а в усталых глазах была пустота. Рядом с ним сидел Блейз — такой же расслабленный, в непринужденно-властной позе, с тлеющей сигаретой в красивой руке. Если Забини выглядел необычайно органично среди всей этой слизеринской мишуры, то Малфой, хоть и понимал, что является негласным лидером в стаде этих обкурившихся уродов, но чувствовал себя просто омерзительно. Его уже подташнивало от приторных женских духов, от множества многообещающих улыбок, от шикарных задниц в умопомрачительно коротких юбках и невыносимой бессильной злобы, которая выходила из слизеринца только с алкоголем. Малфою хотелось тишины. Раз уж мира не будет, то пусть хоть на минуту его оставят в покое. Он, пытаясь закопать этот рвотный узел подальше, одним глотком осушил полстакана. Горло обожгло привычное ощущение с терпким горячим привкусом на кончике языка. Малфой, сглотнув, небрежно отставил бокал на низкий столик из черного дерева со стеклянными вставками и откинул голову назад, пытаясь заглушить приливом опьяняющего жара мутную темноту в голове. Длинные алебастровые пальцы расстегнули верхние пуговицы идеально выглаженной белоснежной рубашки, обнажая часть рельефных мраморных ключиц и жилистую шею. Зеленоватый сумрак пленительно оттенял острые, благородные и безумно красивые черты точеного лица с бледной бархатной кожей. Крылья тонко высеченного носа почти незаметно трепетали, а впалой щеки с высокой скулой мягко коснулась прядь, выпавшая из безупречно-небрежной прически.