— Была свеженькой? — голос ровный, невозмутимый и полный холодного интереса.
— Еще какой! — тетка хохотнула. — Да и остальные нахваливали… Взгляни хоть одним глазком, Драко!
— Ты превратила девчонку в кровавое месиво. Что ты хочешь, что бы Драко там разглядел? — подала голос Нарцисса, презрительно вскинув точеный подбородок, в голубых глазах сверкнула ледяная сталь. — Мой сын не станет делить эту испробованную всеми грязнокровку с остальными.
Беллатриса вновь расхохоталась, не сводя пронзительного взгляда с невозмутимого племянника.
— Вернуть личико этому куску дерьма не составит никаких хлопот, — отсмеявшись, отмахнулась Лестрейндж, и хищно оскалилась. — Пойдем же, дорогой!
Драко коротко взглянул на мать, на бледном лице которой появилась странная эмоция, похожая на мольбу.
— Пожалуй, ради тебя, тетушка.
Беллатриса издала торжествующий клич, крепче сжимая когтистые пальцы на руке племянника. Комментарий к Chapter
XXVII
Всем спасибо за поддержку!
====== Chapter XXVIII ======
Комментарий к Chapter
XXVIII
Ребят, я очнулась! Написать эту короткую, но достаточно насыщенную информацией главу меня вдохновило перечитывание Ваших теплых и приятных отзывов. Спасибо Вам за поддержку! Простите за маленькую главу, но у меня куча личных проблем, творческий кризис и вспыхнувшая любовь к родной русской классике. Сейчас работаю над новым фиком, фэндом непопулярный, но такое писательство “для души” отлично снимает стресс. Я не знаю когда у меня проснется совесть или Муза (а может, они обе окажут мне такую честь). Но помните, что работа эта в любом случае будет закончена, добью ее, что бы ни случилось! И еще: мне, как автору и обычному человеку очень важна хотя бы пара добрых слов и Ваше, дорогие друзья, понимание! Всех люблю-целую-обнимаю и никогда не забываю! Спасибо всем! В душе Драко словно прорезались ледяные иглы, которые отдавали пронзительной колющей болью в онемевших руках. Спертый, вонючий воздух затхлого подземелья проникал в легкие и заплетал подкашивающиеся ноги. На черных стенах подрагивали мутные отблески зловещего пламени, теряющиеся в складках черных мантий и смешивающиеся с болезненными тенями на бледных лицах. В черных глазах Беллатрисы Лестрейндж горел жуткий огонь безумия и жажды крови, ее тонкий алый рот был искривлен в плотоядном оскале. Она была воплощением животного, неконтролируемого ужаса, ночным демоном во плоти. Неровный стук ее острых каблуков отражался от каменных сырых стен жалобным дребезжащим эхом, тонкие ноздри благородного носа трепетали в кровожадном предвкушении. В ноздри ударил тошнотворный запах гниющих человеческих останков и тухлых внутренностей, который висел в густом воздухе мерзостным туманом. Драко чувствовал, как в глазах темнеет. Крик. Еще один. Только гораздо ближе и реальнее. И невыносимее. Еще более жуткий и вызывающий острый приступ болезненной жалости. Тетка остановилась перед трухлявой склизкой дверью, окутанной неразрушимыми магическими цепями. Повисла зловещая тишина, давящая на уши мучительным ожиданием неизвестности. Беллатриса, вздернув подбородок, властно взмахнула волшебной палочкой. Что-то противно скрежетнуло, образовалась щель, из которой вылился рваный дымчатый шлейф смрада.
— Мешаете, мадам Лестрейндж, — прогнусавил глухой гортанный голос, принадлежащий фигуре Пожирателя в перекошенной мантии и с маниакальным блеском в глазах.
Тетка возмущенно разинула рот, и из палочки вырвались хлесткие ядовитые плети, до хруста обвившие открытое горло мужчины. Драко отшатнулся.
— Да как ты смеешь, мразь?! — визгливый вопль Беллатрисы пронесся по подземелью.
Пожиратель, захлебываясь булькающими хрипами, рухнул на колени, пытался отодрать веревки, которые все сильнее стискивали гортань и обжигали, как раскаленный добела кусок железа. Из камеры донесся приглушенный болезненный стон, гулкий звук удара и шелест мантии по каменному полу. Сверкнул ослепительный желтый луч, и магические плети Беллатрисы исчезли, оставив на грязной, сальной шее Пожирателя страшные ожоги. Тетка с безумным блеском в помутневших черных глазах вскинула голову, выпрямляя костлявую спину. В проеме возвышался высокий силуэт Пожирателя в плотном плаще, заляпанном брызгами свежей крови. Из-за маски виднелись темно-карие глаза, насмешливо сверкающие в вязкой тьме подземелья. Беллатриса Лестрейндж издала нечеловеческий утробный рык, от которого по спине Драко пробежала леденящая дрожь.
— Привет, мадам Белла, — во вкрадчивом голосе Нотта-старшего явственно читалась откровенная насмешка. — Очень тебя прошу, прекрати калечить слуг Темного Лорда только ради своих аристократических капризов. Это, знаешь ли, дорогая, приносит некоторые убытки…
Беллатриса, бессильно взвыв, кинулась было на Нотта, но тот с жутковатой усмешкой лениво взмахнул палочкой. Камеру и часть мрачного коридора окутала полупрозрачная ядовито-зеленая мерцающая дымка, создавшая непробиваемый щит.
— Беллатриса, запомни: этот лакомый кусочек магловской падали был и остается моим, — Нотт всем своим видом источал угрозу, от которой в жилах стыла кровь, а Лестрейндж несколько притихла. — И не смей приводить сюда своего сосунка-племянничка, который на пару с моим гнилым сынком накладывает в штаны от одной мысли о настоящих мужских развлечениях.
Пожирательница разинула рот, потеряв дар речи. В жутких глазах вспыхнул смертоносный огонь.
— И помни, что ты, Белла, у Повелителя сейчас не на хорошем счету, — насмешливо протянул Нотт, скучающе расправляя воротник плаща. — И не суй свой нос в чужие дела.
*** Женскую спальню старосты Слизерина мягко обволакивал холодный свет свечей, а в дальнем углу мерцал зловещим зеленоватым пламенем камин. Трепещущие мутные блики скользили по темным гобеленам на стенах, по изысканной дубовой мебели, по стопкам исписанных пергаментов и нежному шелку постельного белья. Прохладный воздух был пропитан ароматом яблочного шампуня и французских духов, которые оттенялись влажным запахом Черного озера. Его настойчивые воды с глухим грохотом бились о толстые стекла иллюминаторов, завешенных тяжелыми бархатными портьерами. И ничто в подземельях Хогвартса не напоминало о том, что за окном царили бушующие февральские метели и жуткие трескучие морозы. Колкая крупа ледяного града с резким стуком барабанила в окна школьных кабинетов, а пронизывающий до костей ветер с завывающим свистом носился по коридорам, пугая студентов. Погода была откровенно мерзкой, как и сам Хогвартс — мрачный, холодный и чужой. Астория Гринграсс, зябко кутаясь в тонюсенький шелковый халатик, темной зловещей тенью стояла над пламенем камина. Ее густые роскошные волосы разметались по округлым плечам, мягко очерчивали красивое лицо, сейчас нахмуренное и сосредоточенное. Глаза жадно скользили по корявым строчкам на засаленной грязной бумаге, которую Астория нервно сжимала в руках. Отсветы пламени то и дело мерцали на пергаменте, освещая размазанные слова и напряженную ухмылку на сочных губах. » Мисс Гринграсс,
докладываем о состоянии вашей швали, как вы и велели. Девчонка служит отличной подстилкой, даже Нотт-старший доволен. На Рождество приезжал младший Малфой, его тетка пыталась провести к девчонке, но Беллатрису Лестрейндж удалось остановить, а ваш драгоценный дружок не высказывал особенного желания взглянуть на игрушку слуг Темного Лорда. Мы со Струпьяром совсем не понимаем вашего щенячьего восторга к Малфою, но исправно выполняем ваши приказы. Дом этой твари в Бристоле недавно сожгли. Вашу щедрую награду получили и надеемся на дальнейшее сотрудничество.
Пиритс
P.S. не волнуйтесь, сова под кучей надежных заклятий, никто не сможет прочесть это письмо»
Астория облегченно улыбнулась. Ее указания выполнялись безукоризненно — стоит только ненавязчиво побренчать увесистым мешочком с блестящими золотыми галеонами, и ее наемники будут готовы ринуться хоть под землю. Драко ничего не подозревает, только очень задумчив с тех пор, как вернулся с каникул. Впрочем, Гринграсс мало волновали душевные волнения Малфоя — через пару недель он успокоится и вновь попадет под ее чары. Огонь затрещал громче, когда зеленоватые языки стали облизывать грязный пергамент. В ночную мглу спальни взвилось несколько ярких искр, мимолетно осветивших прекрасное лицо Астории. Через пару мгновении письмо обратилось в невесомый сероватый пепел.
====== Chapter XXIX ======
Незаметно подкралась весна. Казалось бы, то время, когда природа сбрасывает снежные оковы зимы, оживает под ласковыми солнечными лучами, расцветает под кристальной голубизной бескрайнего неба. Но апрель девяносто восьмого года выдался совершенно иным.
Шотландское небо разливалось над головой свинцовой тяжестью, окутанной лохматыми угрюмыми тучами. Сквозь плотную завесу облаков не пробивался ни один тонкий лучик, который согрел бы зябкий сырой воздух золотистой лаской. На черной жирной земле еще кое-где лежали комья сероватого, подтаявшего снега, смешанного с жидкой грязью. В редких местах пробивались островки чахлой травки, которая жухла без весеннего тепла. Обычно все окрестности Хогвартса были усыпаны куртинами лиловых и золотых крокусов, хрупких подснежников и густо-синих мышиных гиацинтов, но не в этом году. Первый и единственный цветок — скромная желтоватая примула — расцвел в заросшей густым мхом каменной нише, в которой пахло прелой прохладой и чем-то сладковатым. Полумна Лавгуд, тогда мечтательно рассмотревшая мелкие цветочки, лишь вздохнула и устремила грустный, спокойно-безумный взгляд в хмурое тяжелое небо. На сырых темных ветвях раскидистых яблонь источали слабый аромат ванили редкие облачка грязно-жемчужных соцветий. В чутком воздухе витали мокрые запахи земли, дождя и мрачной тоски. В пустых коридорах Хогвартса гулким, жутковатым эхом отдавалась ровная поступь мужских шагов. В рваной мгле подземелья мелькал высокий, идеально прямой черный силуэт со светлыми волосами, странно белеющими в тихой тьме. Молодой человек скользил цепким прищуренным взглядом по дубовым дверям и резко затормозил перед одной из них. Красивая бледная рука, до дрожи напоминающая огромного белого паука, взлетела к холодной металлической ручке, и с легким щелчком дверь открылась. Студент решительно шагнул в комнату, чуть сморщившись от густого запаха женских духов в жарком воздухе спальни. Молодой человек обвел холодным серым взглядом всю комнату, погруженную в таинственный полумрак, который рассеивало изысканное мерцание белоснежных свечей. Астории здесь не было. О ее недавнем присутствии говорила куча дорогих многоцветных мантий, разбросанных на кровати, стопка любовных романов, внушительная косметичка и откинутая крышка бездонного чемодана. Впрочем, примерно такой же беспорядок творился в комнатах всех студентов — все спешно собирались домой на Пасхальные каникулы, стараясь побыстрее сгинуть из Хогвартса. Драко Малфой, приняв решение подождать Асторию здесь, подошел к растопленному камину. В его голове медленно роились вязкие мысли, пропитанные мраком. И от одной молодой человек все же решил избавиться, как от надоедливой мухи, которая назойливо жужжит и не обращает внимания на раздраженные отмахивания. Он был уверен, что Гринграсс тут же бросится в рыдания, начнет ломать трагикомедию и заламывать свои прелестные ручки. Но у Малфоя хватало проблем и без вечно ноющей Астории, которая не давала ему ничего, кроме приятного ночного времяпровождения. И дружеский совет Блейза за вечерними размышлениями о жизни под тоскливый аккомпанемент огневиски окончательно убедил Драко в правильности созревшего решения. Кроме того, в последнее время юношу преследовали ночные кошмары, в которых его неизменно настигали те жуткие вопли, доносившиеся из недр Малфой-Мэнора. Воспаленное воображение любезно предоставляло такие картины, что в горле застревал немой крик, а холодный пот, струящийся по телу, липкими оковами охватывал бешеное сердце. Глаза резали брызги теплой крови и скользких внутренностей, вытекающий гной, осколки костей, а в нос бил будто реальный запах гнили. И почему-то представало то лицо, о котором в этом кошмаре Драко думал лишь с судорожными содроганиями. Малфой нахмурился и прикрыл глаза тяжелыми веками, стараясь отогнать жуткое видение. В темноте плясали, как злобные человечки с желтыми глазами, огненные блики. Молодой человек открыл глаза, и всполох пламени осветил изящное медное блюдо с тонкой чеканкой. На нем лежал небрежно скомканный грязно-желтый пергамент, словно Астория хотела с ним что-то сделать, но ее отвлекли. Какая-то неясная внутренняя сила подталкивала руку Драко к этому засаленному клочку, заляпанному чернилами. Длинные пальцы брезгливо скользнули по пергаменту, и в тусклом свете тонкой свечи юноша различил корявые крупные буквы. «Мисс Гринграсс,