— Ты уже видел, сколько полей успел посадить мой народ? — Спросил Баули. — Мы будем расширять посадки до самого залива!
Большой Ба негромко мурлыкнул.
— Нет, я так не думаю! — Ответил Баули. — Полей всё ещё не так много! Нам необходимо намного больше, у нас будет много детей, к нам стремится много душ! И вот что я хотел спросить у тебя — ты не знаешь, кто объел почти весь тташ с поля у холмов?
Большой Ба тихо рыкнул, отвернул голову в сторону от Баули и что-то внимательно рассматривал на холме возле Храма. Баули рассмеялся:
— Мы с вождями решили часть полей отдать твоей семье! Завтра приходи помочь нам, нужно будет выкопать много ям под посадки, тебе и твоим жёнам это не составит никакого труда! Да, и ещё я хотел узнать — вы не планируете заводить новое потомство?
Они неторопливо шли к открывшемуся их глазам морскому заливу. Впереди, перед ними, согретая ласковым солнцем и овеваемая свежим морским бризом, огромным прозрачным зеркалом расстилалась спокойная и безграничная водная гладь, воды которой уходили за горизонт.
— Смотри! — Вика подняла руку ладонью кверху и провела над ней другой рукой.
В ладони, из появившейся горки земли, поднимался маленький зелёный росток, выбросивший два листочка и тянущий верх тонкую ярко-зелёную стрелку между ними.
— Тташ! — Улыбнулся Глеб.
— Да! — Счастливо улыбнулась Вика.
Полюбовавшись маленьким ростком, она вновь провела над ним рукой. Росток и земля исчезли.
— Дома посадим! — Вика сложила ладони и улыбнулась. — Я знаю, почему Дервиш всегда улыбается!
— Почему?
— Он счастлив! Я тоже. — Она со смехом показала на кошачье семейство. — Смотри!
К лежащим на земле кошкам подошёл малыш, его мама, улыбаясь, стояла позади него. Одна из кошек встала и, подойдя к малышу, понюхала его голову. Пару раз осторожно лизнув его лоб, она растянулась перед ним на траве, жмурясь от солнца. Карапуз взобрался на неё верхом и принялся маленькими ручонками теребить её шкуру, его мама села рядом, показывая ему, как надо гладить кошек.
…Пахомов с тоской смотрел вслед исчезающим за деревьями искателям. В последний раз мелькнула среди ветвей альпийская куртка Трутнёва. В сердцах Лёха воскликнул:
— Ну и идите! Без меня у вас всё равно ничего не выйдет! Вспомните ещё меня! Вспомните Пахомова!
Неожиданно на него накатила волна абсолютного спокойствия и желание чем-то заняться. Он побродил по лагерю, пиная сухие ветки и не находя себе места. Он всё ещё мысленно спорил с Бэккетом. После того, как два раза обошёл лагерь, Лёха остановился перед палатками:
— Зачем мне две?
Он был рад, что, наконец, нашёл себе занятие на ближайшее время. Через двадцать минут Пахомов закинул в багажник нейлоновый мешок с уложенной палаткой и захлопнул дверцу. Сзади раздался шум идущих по лесу людей, громкий треск сухостоя. Лёха насторожённо обернулся, поискал глазами топорик, затем вновь внимательно и насторожённо всмотрелся в зелёную стену ветвей. Шумно продравшись сквозь кусты, к лагерю вышел Глеб, за ним — радостно улыбающаяся Вика, замыкал процессию Трутнёв. Пахомчик с удивлением смотрел на своих друзей, только что покинувших лагерь, и внезапно вернувшихся обратно преобразившимися до неузнаваемости, словно из леса к лагерю вышли совершенно другие люди. Они шли к нему, загоревшие до черноты, в какой-то необычной одежде и доспехах, со странными амулетами на груди!
— Что случилось? Почему так быстро, что произошло? — Удивлённо и вместе с тем радостно заговорил Пахомов. — А это что за шмотки? Вы где такие взяли? И когда вы так загореть успели? У вас что — получилось?! А где Бэккет, почему он не с вами? Он что, где-то остался?
Пахомов развёл руками и с удивлением и лёгким возмущением смотрел на друзей.
— Что вообще случилось? Глеб! Слава! Мне кто-нибудь что-то объяснит? Вика, может, ты мне что-нибудь скажешь? Почему вы молчите, почему не отвечаете? Со мной сегодня будет кто-нибудь разговаривать?!
Глеб, улыбаясь, подошёл к Лёхе, и тот увидел в его глазах то, что потрясло его до глубины души. Пахомов переводил глаза на Славу, на Вику, и понимал, что видит то, чего не увидишь у обычных людей. В глазах своих друзей он увидел силу! Невероятную, мощную силу и любовь!
— Алани таша и, Алексей! — Глеб, сияя, крепко обнял Пахомова и прижал к себе. — Здравствуй! Ты не представляешь, как мы рады тебя видеть!
Трутнёв подхватил Лёху и, смеясь, поднял его в воздух. Вика положила Глебу руку на плечо и счастливо улыбалась.