На карте у нас было обозначено где-то 20 городов, но на самом деле это были 300 км бесконечных пляжей, вилл, отелей, ресторанов. Чистая классика Ривьеры: с одной стороны море, пляжи и шезлонги, с другой – сине-зеленые горы, впереди серой лентой вьется и зеркалит на солнце дорога.
Начался совсем другой Иран, такого мы еще не видели. Автопарк вокруг – и тот изменился, как только мы выехали на побережье. В Тегеране мы видели в основном иранские машины – вариации на тему «реношек» прошлого века. И в дополнение к ним – произведения европейского автопрома двадцатилетней давности плюс «хюндай солярис» forever. А тут пошли немецкие и английские лимузины, джипы премиум класса, «мерседесы», «бэхи», «порше» и «астон-мартины», как где-нибудь на Рублевке или на Елисейских полях. Картину изящно дополнили три или четыре «ламборджини» и одна «феррари». Явно не бедный край…
«Иваныч» наконец обрел 95-й бензин и летел, как птица. Но как раз тут двигаться хотелось со всеми остановками. И первую остановку мы сделали в Рамсаре.
Этот удивительный городок создавал такое ощущение, что ты не на иранском побережье Каспия, а где-нибудь в Сан-Ремо или Каннах. Только девушки в мусульманских одеждах возвращали к реальности. А так – солнце, море, пальмы. Вальяжные люди, шик, блеск, глянец. И гортанные крики муэдзинов доносились откуда-то издалека…
В местной кальянной компания молодых ребят встретила нас возгласами «Liberty forever!». Картинку довершил пляшущий голый Хомейни в смартфоне. Не знаю уж, монтаж это или какие-то реальные кадры, но он вводил местных парней в чистый экстаз. Я даже подумал: жаль, что советское время закончилось задолго до начала цифровой эпохи. Увидеть Сталина или Брежнева, размахивающих своими причиндалами, тоже было бы забавно.
…Рамсар состоит из ресторанов, отелей, вилл, пляжей и дворца Пехлеви. Но дворцы в Иране мы видели, так что решили не тратить время. Ну, жил-был шах. Ну, не стало шаха. Что ж, мы знаем, бывает. Шах и мат.
Куда интереснее представить себе, какая в этих местах играла жизнь в минувшую эпоху. Как-то мне попался в руки фотоальбом с фотками, сделанными в 60-е годы на острове Киш, еще одном знаменитом иранском курорте. Все в этих фотографиях свидетельствовало о невероятной свободе, каком-то удивительном джазовом настроении. Увы, этот Восток теперь давно в прошлом. Где тот Киш, где тот Рамсар, где тот Бейрут и та Александрия, в конце концов?..
Времена меняются, законы меняются, но меняются ли люди – вот в чем вопрос.
За несколько дней в Иране мне показалось, что все-таки нет. Но, быть может, это обманчивое впечатление.
II. Люди и революции
…Так мы и двигались по побережью от отеля к отелю, от пляжа к пляжу. Заночевали в Реште – самом большом городе по пути к границе. Решт – центр северной иранской провинции Гилян. Коренное население Гиляна – гилянцы и талыши. Гилянцы говорят на одном из диалектов фарси, талыши – тюрки. Есть еще курды и азербайджанцы. Иран вообще многонациональная страна, но никаких национальных проблем мы ни разу не заметили. Может быть, дело в том, что ислам не признает разделение на отдельные этносы, и это одна из его сильных черт.
Земля Гиляна – Каспийское побережье и северные склоны Эльбурса – как раз именно та Персия, которая всегда была связана с Россией. Отсюда Степан Разин увел свою персияночку, чтобы утопить в Волге. Здесь бродил Хлебников. Здесь сочинял свои «персидские стихи» Есенин:
«Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь,
Подожди ты Бога ради,
Обучусь когда-нибудь».
Где-то я прочитал очередную современную байку, что, дескать, Есенин никогда не был в Иране и сложил свои знаменитые строки, сидя в бакинской гостинице. У нас очень любят развенчивать легенды. Однако это далеко не так.
И Хлебников, и Есенин на самом деле бродили по иранскому Каспию, и местные их приключения связаны с одной из самых интересных и теперь почти забытых страниц истории ХХ века. В двадцатых годах, на исходе Гражданской войны, здесь существовала ни больше, ни меньше, как Гилянская, а потом Персидская Советская Социалистическая республика.
…Дело было так. Весной 1920 года весь Северный Иран был охвачен восстанием против шаха и поддерживающих его англичан. В это время в Энзели, главном иранском порту на берегу Каспийского моря, откуда сегодня уходят паромы и в Астрахань, и в Туркменбаши, стоял российский каспийский флот, который увели из Баку англичане и белогвардейцы. И красным этот флот очень хотелось получить обратно. Жалко было кораблей.
В мае из азербайджанской столицы вышла красная флотилия под командованием Федора Раскольникова и Серго Оржоникидзе. Задача была одна – вернуть добро. Раскольников выдвинул англичанам ультиматум, и они, наученные горьким опытом азербайджанской кампании, решили уступить. Флот вернулся в Баку. Но ситуацией воспользовались персидские повстанцы.