– Вот вы о чем! Ну, по-видимому, для него эти записи имели некий смысл. Вряд ли он делал их бессознательно – он ведь не лунатик! – Коскэ Киндаити мягко улыбнулся и продолжил:
– Говорят, у доктора Куно этой весной украли портфель. Он оставил его на велосипеде, а сам заглянул к больному. За это время портфель исчез. Его жена сообщила, что дневник он держал в портфеле. Доктор Куно очень расстроился, особенно из-за пропавшего дневника, – сказал Киндаити.
– И что, портфель так и не вернули?
– Нет, – ответил Киндаити. – Но он все-таки обнаружился, и в совершенно неожиданном месте. Когда убили «монахиню с крепким чаем», полиция обыскала ее келью и нашла портфель среди множества краденых вещей – глиняного чайника без носика, черпака без ручки и прочей дребедени.
– Ну да, ведь «монахиня с крепким чаем» была клептоманкой.
– Конечно, это всем известно. И портфель у доктора Куно тоже она выкрала.
– Надо же! А дневник в нем нашелся?
– Нет. Куда-то монахиня его дела. Во всяком случае, в портфеле дневника не было. – Киндаити замолк и как-то помрачнел. Я решил сменить тему и спросил про Эйсэна. Мне было очень интересно, как Эйсэн объяснял свои ночные прогулки по пещере. Улыбнувшись, Киндаити сказал: – Очень просто. Храм Мароодзи находится к востоку от деревни, а «монахиня с крепким чаем» живет на западной окраине. У Эйсэна было к ней какое-то дело. Дорога по полям и лесам очень долгая. А если идти по подземной пещере, времени уходит вполовину меньше – так объяснил Эйсэн. Он показал мне путь в подземелье.
– Откуда он знает его? Ведь приехал и стал служить в Мароодзи недавно.
– Говорит, что показал ему эту дорогу Чёэй. Чёэй-сан тоже часто пользуется подземным путем, когда не хочет ни с кем встречаться.
Не похоже, что Коскэ Киндаити принял слова Эйсэна за чистую монету. Словно подтверждая это, он ехидно заметил:
– Странно все-таки. Местные жители не слишком интересуются этой сталактитовой пещерой, а приезжих она прямо притягивает. И Эйсэна, и тебя… Кстати, как поживает госпожа Мори?
Вопрос был болезненный. Поведение Мияко вызывало у меня недоумение. В какой-то момент ее отношение ко мне изменилось. Она стала совсем другой, совершенно безучастной ко мне.
Во время похорон Куя она себя вела по-родственному, а сейчас появилась, произнесла какие-то чисто формальные слова соболезнования и тут же ушла. От доверительности и простоты наших отношений не осталось и следа, и это причиняло мне немалые страдания, заставляло чувствовать себя одиноким и покинутым. Вопрос Киндаити едва не заставил меня расплакаться.
Впрочем, никакого подтекста в его вопросе не было, и вскоре он как ни в чем не бывало удалился.
Ночью думы о Коскэ Киндаити, о Мияко, о Синтаро, о Норико, даже об Эйсэне полностью прогнали мой сон. Я вставал, ложился, ворочался в постели – все напрасно, заснуть не получалось. И вдруг у меня возникло явственное ощущение, что у ширмы кто-то стоит. Включив свет, я подошел к ширме, но, разумеется, никого там не обнаружил, зато заметил, что к задней стороне ширмы прикреплены листки бумаги, похожие на письма…
Из любопытства я взял один листок, действительно оказавшийся письмом, причем письмом любовным. Заинтересованный, я стал искать имена адресата и отправителя, а когда нашел, то изумлению моему не было предела. Вот что я прочитал: «Господину Ёити от Цуруко. Очень хочется встретиться, но пока невозможно».
Бедная моя мама! Это ее письмо, адресованное возлюбленному, Ёити Камэи. Несчастная не могла выйти замуж за любимого человека, вынуждена была стать пленницей настоящего изверга… Когда-то эти письма, возможно, служили ей утешением. Когда отца не было дома, она включала свет, доставала их и перечитывала, оплакивая свою несложившуюся жизнь…
Со слезами на глазах я перебирал письма. Значит, покорившись буйному нраву отца, мать продолжала любить юного Ёити Камэи, их связывали клятвы верности.
В «Лисьей норе»
Утром приехали Коскэ Киндаити и полицейский инспектор Исокава. Голова у меня после бессонной ночи была тяжелой.
– Извините за опоздание! Заждались, наверное? – улыбнулся Коскэ Киндаити.
В первый момент я растерялся, но сразу вспомнил, что Киндаити просил меня спуститься с ним вместе в сталактитовую пещеру.
– Ну что, пойдем? – спросил Киндаити.
– Пойдете с нами, да? – уточнил инспектор Исокава.
– А стоит ли мне идти с вами? Не помешаю?
– Да что вы, конечно нет! Наоборот, мы были бы очень благодарны вам: вы лучше других знаете пещеру.
Зачем я им нужен? Я взглянул на Киндаити, стараясь разгадать его намерения. Он по-прежнему простодушно улыбался. Инспектор Исокава держался в тени, отдав инициативу в руки Киндаити.