Ошибка современного феминизма в том и состоит, что в конечном счете все явления жизни воспринимаются на мужской манер: правила и порядки, внедренные мужчинам и для мужчин, хотят распространить на женщин и тем самым сделать мир совсем уж плоским и односторонним. Какое же это равенство – тратить все силы на маскировку под какого-то усредненного мужика, унисекс, к которому так стремятся в Америке; «коридоры власти», деловой мир принуждают прятать эмоции, душить свою сущность, приспосабливаясь к чужой шкуре, к чуждой воинственности, юридической изворотливости; уравниловка вместо вожделенного освобождения оборачивается новыми оковами и двойным гнетом для женщины, которая вряд ли когда-нибудь откажется от преимущественного своего права и призвания, материнства.
Вместе с неприятным термином «выживание» в моду вошел образ «сильной женщины»: у нее есть образование и профессия, она самостоятельная, решительная, целеустремленная, материально независимая, меняет бойфрендов как перчатки, рассчитывает только на себя, водит машину, чаще красного цвета: «красное платье и за реку видно», разбирается в компьютере и строительстве, курит, пьет неразбавленное виски, не лезет в карман за грубым словом, слез не льет, не жалуется, и за все за это ее зовут бизнесвумен, акулой и стервой. Развязные суперделовые дамы, чуть не наголо стриженные, во всем сравнявшиеся с мужиками, публично козыряющие половой распущенностью, всегда в брюках, даже старые, даже в церкви, знали бы они, чьё вызывают ликование!
«Шествие разрушителя» – так называлась маленькая брошюрка, изданная Н.Н. Рышковским в Зарайске в 1909 году [224]. Книжечка эта дорогого стоит; неважно,описал автор подлинное видение или сочинил его ради литературного приема; спустя столетие потрясает точность, с какой он предсказал развитие событий. Тогда, в начале XX века, Люцифер, обессиленный Крестом и скованный в преисподней, призвал свои легионы на последнюю брань с кротким Агнцем. Он дал им «новую силу черной змеи»,силу внушения, и начертал всестороннюю программу борьбы с христианством. «Он бросил в наступление науку и технический прогресс, чтобы избавить людей от бремени физического труда и сбить их в любопытную толпу, жаждущую новизны и развлечений» – сбылось. Он «пустил в моду Маркса, социализм и пролетариат, чтобы ослепить человечество мечтой о поголовном равенстве и земном благополучии» – сбылось; он «спутал понятия, убедив многих, что отнять, ограбить и убить ради всеобщего счастья есть доблестный подвиг храбрости» – еще как сбылось. Он потребовал «от своих слуг и особенно игривого Эрота внушать юношам прельщение к похоти и наслаждению вместе с отвращением к браку, угнетающему личность, налагающему тяжелые узы долга» – сбывается, охватив теперь и женскую половину человечества.
«Мы не одни, – возглашает сатана, – на нашей стороне мужской пол, и он поможет нам обделать дело!». Пронзительным «ура!» оглашается ад, хохочет диавол, но вдруг корчится, как от сильной боли: «есть одна самая неприступная крепость: женщина-дева и женщина-мать; если не возьмете, не покорите этой твердыни, всё напрасно».
Автор «Законов Паркинсона» объясняет, почему в человечестве сложилась традиция спасать и охранять детей и женщин [225]: когда мужчины гибнут на охоте, тонут на рыбалке или, добавим, бомжуют на помойке, оставшихся вполне хватает на племя: прирост населения прямо зависит лишь от численности женщин. Так же прямо будущее планеты людей зависит от душевного устроения женщин, от их готовности рожать детей, обихаживать мужей и неусыпно поддерживать огонь домашнего очага. Вот почему диавол так интересуется нами: сталкивая в порок и грязь всего одну из нас, он предвкушает болезнь и смерть длинной цепи поколений.
Победу над женщиной Люцифер называет выдающимся, небывалым в его культурных приобретениях вызовом Предвечному. Он учит своих клевретов настойчиво внушать женщине извращение идей материнства и целомудрия, и тогда светоносная красота ее души, хрупкое обаяние и утонченная привлекательность пропадут сами собой.