Быть человеком и одновременно не быть им — простая задача, если не общаться с людьми. Но с ними-то как раз приходится иметь дело всякому андроиду, созданному не для развлечения, не для удовлетворения чьих-то инстинктов и не как одноразовый продукт военного назначения, обреченный на гибель в соответствии с заданием командования, а просто для выполнения сложных работ. Прораб — андроид высшей касты, специалист на все руки.
Собственно, механические работы производит не он, для этого существуют управляемые исполнители — УИ, или просто уишки, называемые также сервами. Биотехнический организм прораба производит их и носит в себе до времени. Людям это кажется диким и пугающим, хотя каждый из них производит внутри себя, например, эритроциты. В чем разница? Разве только в том, что выделение эритроцитов вовне вместе с кровью для человека — авария, тогда как прораб выпускает сервов в штатном режиме.
Чаще всего они незаметны, но в плотном рое выглядят как малые движущиеся облачка или воздушные струи белесого окраса. Далекие потомки цифровых машин, управляемые волей прораба уишки-сервы способны на многое. Их возможности столь велики, а нюансы управления ими столь многочисленны и порой противоречивы, что человек должен быть отстранен от управления сервами ради собственной безопасности. Управляет прораб. Для того он и создан, для того и нужен людям.
Когда-то, столетия назад, число людей, которые, подучившись, могли полноценно управлять сложными компьютерными системами, исчислялось миллионами. С переводом интерфейса на мыслеуправление, требующее особой дисциплины ума, — лишь тысячами. Поначалу. Затем сотнями, десятками, единицами…
Понадобился посредник, и он появился. Прораб. Прокладка между могуществом человечества и убогостью отдельной человеческой единицы. Прорабов выращивали — сначала штучно, затем серийно, и уже открывался путь к их самовоспроизводству через банальный половой процесс. Понимал ли кто-нибудь, что человек постепенно превращается в заурядного паразита, который живет за счет более высокоразвитых существ, понемногу упрощаясь сам? Вряд ли.
— Задание понятно? — спросил менеджер.
— Вполне. Контракт прочитан и понят. Я поступаю в распоряжение…
— Закрой рот. Обеспечь им безопасность, это главное. Обеспечь ее так, чтобы не повлиять в отрицательном смысле на жизнь колонии, это второе. Словом, реши проблему. Не делай ничего выходящего за рамки контракта, а то знаю я эту деревенщину, им только дай что-нибудь на дармовщинку… И постарайся сам не угробиться, тебе ясно?
— Так точно.
Стандартные вопросы и ответы. Почти всегда одно и то же. Разговор длился недолго, и был он нужен только менеджеру. Будучи человеком, следовательно, несовершенным существом, тот выделял начальственной интонацией то, что не нуждалось ни в каким выделении.
В озере, конечно же, присутствовала жизнь. В отчетливо кислой воде дрейфовали и резвились местные простейшие из числа тех, что только и могут нормально существовать в минеральных растворах. Жизнь древняя, примитивная. Никаких следов присутствия более высокоорганизованных существ не обнаружилось. Рецепторы уверенно подтвердили то, на что сразу обратили внимание глаза: озеро — не карстовый провал, как мнилось вначале. Оно вулканическое. Котловина — кальдера вулкана, прилепившаяся сбоку к горному хребту. Судя по составу воды, вулкан еще не потух, хотя последнее извержение имело место по меньшей мере пять тысяч лет назад.
В поселке все уже знали то, о чем последним узнал недогадливый Рамиль. Сопровождая прораба к старосте, он то и дело ловил взгляды, полные любопытства и надежды. Большей частью они предназначались не Рамилю, а его спутнику, но какая разница? Рамиль приосанился. Пусть он не в центре внимания, но он рядом с ним, а значит, и о нем будут судачить. Не каждый день выпадает случай покрасоваться.
Прораб шагал по центральной улице с невозмутимостью биоробота, каковым, собственно, и являлся. Он привык к всеобщему любопытству. На него глазели из окон, шевеля занавесками, глазели с крылец, таращились поверх заборов. Босоногая девчушка лет пяти в сильно поношенном платьице и детской дыхательной маске, тыча пальчиком в сторону прораба, громко требовала объяснений у матери:
— Это тот дядя, который ненастоящий? Тот самый?
— Тс-с! Тише, Марта, тише… Да, тот самый. Он будет для нас работать.
— А почему он ненастоящий?