Также было приятно иметь возможность принимать душ самостоятельно и не полагаться на помощь одной из домработниц. Уверена, что у этой бедной женщины достаточно дел в этом доме, чтобы не беспокоиться обо мне. Она готовит для целой армии мужчин, но утверждает, что ей это нравится. Ее страсть — кулинария, и я пообещала помочь ей на кухне, как только мне станет лучше.
Хотя я не должна давать ложных обещаний, которые, вероятно, не смогу сдержать, было приятно видеть ее улыбку. Я все еще не теряю надежды, что моя семья на пути к моему спасению. Это может случиться со дня на день, и я должна оставаться бдительной. Должна быть готова.
Я чищу зубы, когда судорога в пояснице заставляет меня согнуться пополам от боли. Роняю зубную щетку и хватаюсь за край раковины, чтобы не упасть.
Я уже некоторое время не в себе, поэтому списываю это на то, что мое тело протестует против всего случившегося, и решаю просто лечь спать. Внезапно чувствую себя измотанной, и сон, похоже, как раз то, что мне нужно. Я быстро прополаскиваю рот и вытираю лицо полотенцем.
Когда выхожу из ванной, лампа у кровати горит, а Матео выходит из гардеробной, одетый только в боксерские трусы. Его мускулы и многочисленные татуировки, покрывающие почти каждый дюйм его бронзовой кожи, выставлены на всеобщее обозрение, и я отчетливо вижу очертания его члена сквозь тонкий хлопковый материал. Мне приходится оторвать взгляд. Он выглядит... огромным. И я не могу не задаться вопросом, в твердом ли он состоянии или так он выглядит в мягком. О боже, что, если возбудится и вырастет?
Он одаривает меня понимающей ухмылкой, прежде чем исчезнуть в ванной. Внутренне я успокаиваю себя и заставляю лечь в постель, переворачиваюсь на бок лицом к стене и закрываю глаза. Я так устала, но боль в спине не утихает, и в конце концов я ворочаюсь с боку на бок до глубокой ночи.
Капли пота выступают у меня на лбу, когда я начинаю видеть самые осознанные сны. Я вернулась домой. К своей семьей. Мой брат первым обнимает меня, говоря, как сильно он по мне скучал. А потом обнимаю своих отца и мать. Я так счастлива быть дома.
Что-то или кто-то говорит мне проснуться, но я не хочу покидать сон. Я просто хочу остаться здесь. Навсегда.
Матео
Посреди ночи чувствую, как Ария шевелится рядом со мной. Какое-то время она была беспокойной, и это сводило меня с ума. Я чутко сплю, мое тело и разум всегда начеку. И каждый раз, когда она шевелится, я просыпаюсь.
Понимаю, что уже почти утро, когда смотрю на часы. Ария прижимается ко мне, бормоча о том, что ей холодно. И когда она прижимается задом к моему члену, я должен подавить стон. Черт возьми, ее тело такое чертовски сексуальное. Что бы я отдал, чтобы овладеть ею прямо сейчас. И в этом заключается проблема. Вероятно, отдал бы все, чтобы оказаться внутри нее. Вся моя империя. Все мои богатства. Может быть, даже моя собственная жизнь. Потому что я знаю, что умер бы счастливым человеком, побывав внутри ее девственной киски и услышав, как она повторяет мое имя, как молитву, когда кончает на мой гребаный член.
Я пытаюсь избавиться от мыслей, но ее задница продолжает тереться о мой член.
— Ария, — предупреждаю я, хватая ее за бедро и заставляя остановиться.
— Пожалуйста, — умоляет она. — Пожалуйста, Матео, — она хнычет, будто от боли.
— Господи, — шиплю я.
Я чувствую себя натянутой резинкой, грозящей лопнуть в любой момент.
И когда она снова прижимается ко мне своим сочным задом, мое стеснение, наконец, рушится.
— Чего ты хочешь? — Я рычу ей на ухо.
Мне нужно услышать, как она произносит эти слова.
— Тебя, — шепчет она. — Пожалуйста... прикоснись ко мне.
Моя рука, сжимающая ее бедро, медленно опускается вниз. На ней крошечные шорты и трусики, и я нахожу дорогу под ними в темноте. В тот момент, когда я прикасаюсь к ее голой киске, тихо ругаюсь. Черт, она такая мягкая и гладкая. Perfecta.(с испан. Идеально)
Мои пальцы нежно раздвигают ее губы, и я нахожу клитор, медленно потирая круговыми движениями, пока она трется о мою руку.
— Да, пожалуйста. О боже, — выдыхает она.
Ее рука сжимает мое запястье, ногти, похожие на маленькие коготки, впиваются в кожу. Мои губы находят ее шею. Черт, она такая горячая для меня. Она, конечно, солгала, сказав, что ей холодно. Но когда мой рот подбирается к ее щеке, я понимаю, что она не просто горячая. Она горит.
Я вытаскиваю руку из ее трусиков и быстро тянусь, чтобы включить свет у кровати.
— Ария? — Спрашиваю я, откидывая одеяло и глядя на нее сверху вниз.
На ее прекрасном лице, которое в тусклом свете кажется мертвенно-бледным, блестит пот, и она смотрит на меня расфокусированным взглядом.
Я прикладываю тыльную сторону ладони к ее лбу, и мне кажется, что внутри нее бушует лесной пожар.
Ее зубы стучат, когда она тянется за одеялами и протестует: — Мне-мне-мне х-холодно.
— Да что с тобой такое, черт возьми, — рычу я. — Ты вся горишь, у тебя лихорадка.
Я выбираюсь из кровати и хватаю свой мобильный телефон. Мне требуется две попытки, чтобы разблокировать его, прежде чем набираю номер доктора в городе. Когда он отвечает, я говорю ему: — Ты нужен мне здесь. Сейчас.
Он не говорит ни слова и даже не прощается. Просто заканчивает разговор, зная, чего от него ожидают. Он должен быть здесь через несколько минут. До тех пор не знаю, что с ней делать. Я подхватываю ее на руки и несу в ванную. Опускаю ее на столешницу, беру ближайшую мочалку и смачиваю ее под краном, прежде чем провести ею по ее лицу, а затем по рукам.
Ее кожа такая чертовски бледная, что это пугает меня до чертиков. Ее глаза закрываются, когда я нежно провожу мочалкой по ее хорошенькому личику.
— Не спи, Ария. Ты меня слышишь? — Говорю я, повышая голос.
Ее медового цвета глаза распахиваются, и на лице появляется улыбка.
— Мне нравится, когда ты командуешь, — отвечает она невнятно.
Она медленно продвигается вперед, обхватывая ногами мою талию и притягивая меня ближе.
— Я хочу тебя, Матео, — стонет она.