– Какой вообще ты хочешь сделать структуру власти в стране?
«Н-да. Вопрос, конечно, интересный!» – я посмотрел на Берию, достал сигареты, закурил и стал излагать свои не то что не формализованные еще идеи, а даже до конца не осмысленные. Некогда было.
На нижнем уровне, несомненно, должна быть демократия или, как она у нас более правильно называется – Советы. А вот наверху… Направлять развитие общества должна олигархия (Не надо путать современную трактовку этого слова с серединой XX века По БСЭ (Большая Советская энциклопедия) Олигархия (греч oligarchia – власть немногих, от oligos – немногий и arche – власть) – форма правления, при которой государственная власть принадлежит небольшой группе людей А вот что это за люди – уже совершенно другой вопрос). Причем олигархия, руководствующаяся не своими личными интересами, а логикой развития всей цивилизации на нашей маленькой планете.
Маленькой? – удивился маршал.
Конечно. Если для Жюль Верна в прошлом веке «Вокруг света за 80 дней» была фантастика, то для нас уже через несколько лет полтора часа станут реальностью, – я усмехнулся. В том мире Гагарин облетел Землю именно за девяносто минут. – Впрочем, дело не в размерах. Все в мире относительно. Наша маленькая планета…
Подожди, – перебил меня Берия, – ты считаешь, что мы олигархи?
Нет, конечно, – я усмехнулся, – есть такой очень редкий термин – меритократия (Меритократия (буквально «власть достойных», от лат meritus – достойный и греч xporog – власть, правление) – принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального и экономического происхождения Используется преимущественно в двух значениях Первое значение термина соответствует системе, противоположной аристократии и демократии, в которой руководители назначаются из числа специально опекаемых талантов Второе, более распространенное, значение предполагает создание начальных условий для объективно одаренных и трудолюбивых людей, чтобы они в будущем имели шанс занять высокое общественное положение в условиях свободной конкуренции). Одно из его значений – власть достойных. Здесь и сейчас мы с вами, Лаврентий Павлович, – эти самые меритократы. И нашей целью должно стать не только, и даже не столько, благо Советского Союза, а лучшая жизнь для всего человечества. Ведь невозможно строить планы для одной державы, не обращая внимания на окружающие страны. Именно поэтому я сейчас направляю нашу внешнюю политику с определенными, пусть и не очень существенными, потерями для экономики СССР.
Берия не стал спрашивать, с какими. Ясно же, что можно было обобрать поверженных противников до последней нитки.
Впрочем, я несколько отвлекся. Итак, наверху мы и наш «ближний круг», – я впервые произнес этот термин здесь, но пояснять маршалу не потребовалось. – Сегодня и на будущее наша основная задача – отовсюду вытаскивать самых лучших, умных и самоотверженных, людей. Заставить их учиться, учиться и еще раз учиться, – мы оба усмехнулись, отлично зная, откуда эта цитата, – а затем выдвигать в высшие эшелоны власти. В принципе, что-то такое уже делал мой отец. Может быть не вполне осознанно и целенаправленно, но делал. Да, надо признать, что еще хватает тех, кто работает только ради личного успеха. Но у нас вполне достаточно времени заметить и убрать таких.
Ну, карательный аппарат у нас готов выполнять все, что прикажем, – с некоторым удовольствием констатировал Берия.
Добро должно быть с кулаками, – согласился я с ним, – вот этими кулаками у нас являются люди Синельникова, в буквальном смысле выпалывающие всякую погань из человеческого общества. Причем не только и даже не столько у нас в державе, как, в первую очередь, за рубежом. Хотя я, вообще-то, в отношении наших граждан предпочитаю все-таки методы убеждения, – на что маршал согласно кивнул. – Итак, на нижнем этаже, вплоть до уровня республиканских министерств – Советы. А вот начиная с руководителей республик и всего союзного руководства – только наши люди. Если точнее – наши с вами, Лаврентий Павлович, ставленники, действующие точно в нужных нам направлениях.
Так, все основное сказано. Остальное он должен додумать сам. К чему привело неправильное руководство страной Лаврентий Павлович прекрасно знает из того злополучного документа. А с другой стороны, злополучного ли? Ведь теперь Берии известно, во что компартия превратилась там за жалкие сорок лет. Что такого здесь допускать нельзя. И что кардинальные перемены остро необходимы. Не знаем, как решить этот клубок проблем? Рубить безжалостно вместе с самой партией!
Уставшая Галинка все никак не могла отдышаться, положив головку мне на грудь. Я гладил рукой по спутанной гриве ее шелковистых волос и думал о том, какой же я счастливый. Судьба изрядно побросала меня в том мире, так и не дав настоящей полной радости в жизни, но напоследок, когда казалось, что все уже почти кончено, улыбнулась. Улыбнулась и закинула сюда, в этот мир, в эпоху перемен. Я немедленно вспомнил старое китайское проклятие (Чтобы жить вам в эпоху перемен).
А вот все обстоит строго наоборот! Я рад, что живу здесь и сейчас, что не только могу влиять на эти перемены, но и направлять их. Интересно. Все больше и больше становлюсь тем умудренным жизнью полковником ФСБ, каким был там, а не Красным Васькой (Именно так И. В. Сталин называл своего младшего сына в детстве). Хотя, похоже, удалось взять все лучшее от нас обоих. Плюс здесь я встретил свою ненаглядную. Сейчас отдышится и, как всегда, начнет задавать вопросы. Каждый вечер жена просит рассказать что- то еще о том мире. О себе я уже все рассказал. Все-таки насколько женщины сильно отличаются от мужчин. Нам бы после такой вспышки страсти вырубиться, а они… Они другие. Медленно отходят и еще долго находятся глубоко в этом настроении.
Васенька, любимый, а ты возьмешь меня с собой во Францию?
Н-да, кто о чем… А с другой стороны, почему бы и нет? Не очень-то здесь принято приезжать с женами, пока. Но когда-то ведь надо начинать? Тем более что визит неофициальный. Де Голль пригласил меня довольно неожиданно. Видимо, очень хочет поговорить о будущем. У нас очень хорошие экономические и культурные связи с Францией. Но его наверняка интересует несколько другое. Не мог же де Голль забыть разговор с Синельниковым перед войной?
Возьму, родная.
Галинка довольно потерлась носиком о мою грудь.
Но только если не будешь налегать на шампанское, – решил все-таки немного подколоть жену.
Васька! – обиженное сопение и чувствительный толчок коленкой. – Ну сколько можно?! На нас со Светкой вчера на приеме во французском посольстве твой Маргелов так посмотрел!… А у нас лимонад в бокалах был…
Мой Вася Маргелов? Тридцатилетний командующий ВДВ? Н-да. Последнее время аппарат, да и все руководство страны стало делиться на две категории. Одни меня боятся и правильно делают. Зато другие, которых значительно больше… Я верю им, а они – мне. Надо сделать все, чтобы оправдать их веру, впрочем, как и всего моего народа. В аппарате вообще обстановка сложилась отличная. Все знают, что среди своих со мной можно на «ты» и пошутить. Их проблемы – это мои проблемы. Впрочем, как у любого нормального начальника. С другой стороны, мои – это тоже их забота. Даже если, как в данном случае, проблема только кажущаяся. Галинка со Светкой все прекрасно осознали. Правда, нашли выход и в такой скользкой ситуации. Теперь их можно заставить выпить только в присутствии мужа. Сколько и чего жена пьет – это, видите ли, его забота. Сестренка даже на собственной свадьбе всего один бокал шампанского выпила. Егор в этом отношении парень строгий. А моей жене одного урока оказалось достаточно. Сама не хочет. Ну не буду же я настаивать?
Венчание Синельниковых было достаточно коротким. Предупрежденный патриарх сумел уложиться всего в двадцать пять минут. А вот сама свадьба… Нет, она даже по меркам середины двадцатого века была достаточно скромной. Но посидели за городом, в Зубалово, хорошо. Был почти весь ближний круг. Весело было. Особенно когда невесту украли. Это надо было видеть лицо ошалевшего директора СГБ, когда с него выкуп потребовали. Тоже мне, начальник самой крутой секретной службы мира, на собственной свадьбе за молодой женой не уследил…