В 450 году Йездегерд продвинулся еще восточнее и захватил область Талакан со многими ее городами и крепостями: «Итак, к началу двенадцатого года своего царствования собрал он рать в неисчислимом множестве и, отправив ее, достиг страны Талакан. Когда увидел это царь Кушанов, не решился выступить войною навстречу ему, а, обратившись в бегство в сторону неприступной пустыни, укрывшись, спасся вместе со всем своим войском. А этот совершал набеги на области, места и местности, захватывал много замков и городов, накоплял пленных, награбленную добычу и доставлял [все это] на землю своего господства». Это был крупный успех, ведь под властью Сасанидов оказалась практически вся Южная Бактрия.
В 454 году дела пошли не так удачно — противник разбил арьергард персов и произвел успешные рейды на сасанидскую территорию. Как пишет Егише, «царь Кушанов… слышал… что [Йездегерд] идет на страну Кушанов, поспешил немедленно собрать войско, составил рать, чтобы выступить навстречу ему с мощной рукой, ибо хотя и не мог встречно дать сражение против него, но, напав на прикрытие флангов, много ударов нанес войскам царским. И так теснил его, что нанес поражение с помощью [даже] небольшого отряда, заставил повернуть обратно и сам, наездами пустившись по пятам, разорял многие области царские и тотчас невредимо возвращался в свою страну»{147}. Впрочем, ни к каким территориальным потерям со стороны шахиншаха это не привело.
В результате военных действий 443–449 годов, а также походов 450 и 454 годов кидариты в целом были разбиты и отброшены за реку Оке (Амударью). Отвоевав западнокушанские земли, Йездегерд возобновил традицию назначения кушаншахами царевичей Сасанидов. Кушаншахом он поставил сначала Хормизда, а затем Пероза.
Нужного замирения, однако, так и не произошло — согласно сообщению византийца Приска Панийского, в 456 году Йездегерд снова вступил в военный конфликт с кидарита-ми, отказавшимися выплачивать дань.
Во время восточной кампании шах, обуреваемый подозрительностью в отношении христиан, убрал из армии и правительства многих их представителей.
Армянское восстание
В конце 40-х годов V века ужесточается персидский режим в Армении, что спровоцировало в конечном итоге полномасштабную войну. Участником и летописцем развернувшихся событий был знатный армянин — воин, а затем священник — Егише Вардапет, чьи свидетельства послужат надежным первоисточником для дальнейшего повествования{148}.
Сначала под предлогом войны с кочевниками лучшие армянские воины были отправлены на восточную границу, затем была проведена перепись населения и ужесточение налогового гнета. Высшие административный и судебный посты в стране заняли персы. В довершение всего было выдвинуто требование к местному населению перейти в зороастризм, что означало бы окончательную ассимиляцию армянского народа. Естественно, что в стране назревал взрыв, и он последовал в 450–451 годах.
Пока шахиншах, вызвавший ко двору основных армянских нахараров, склонял их отказаться от веры Христа, в самой Персармении народ, наставляемый священниками, стал активно вооружаться: «В это время рассеялись епископы каждый в свое княжество и послали хорепископов в деревни и агараки и во многие крепости горных гаваров. Подняли и собрали множество мужей и жен, шинаканов и азатов, священников и монахов. Они наставили их, укрепили и обратили всех в воинов Христовых. И как первое решение утверждено было следующее: «Да будет рука родного брата против его близкого, если тот преступит обет заповеди Божьей. И пусть не пощадит отец сына своего и пусть не держится сын за почтительность к отцу. Жена пусть сражается с мужем-супругом, и раб пусть обратится против своего господина. Пусть над всеми царят божеские законы, и пусть преступники получат наказание осуждения по единому закону!» И когда это было так установлено и устроено, явились все с вооружением и в шлемах, с мечами у поясниц и со щитами в руках, — не только доблестные мужи, но и мужние жены»{149}.
Занятый очередным витком напряженности на востоке своей державы, Йездегерд отпускает армянских нахараров на родину. «Царь царей» дает время, чтоб они одумались и наконец приняли зороастрийскую веру. Для верности дела в Персидскую Армению вместе с нахарарами направляются зороастрийские священники во главе с магупатом. При попытке последних навести свои порядки пролилась первая кровь: «…Сам могпет вместе с могами подоспел с большим войском, чтобы взломать двери церкви в день воскресный. Он хотел попробовать свои силы в предстоящем деле. Но святой иерей Левонд в согласии с участниками первого совещания и с многочисленной братией оказался там наготове… Он не дал ни малейшей передышки, но учинил вокруг воинов и могов большую свалку. Так, схватив в руки дубины, пробили головы могам и могпету и вынудили их разбежаться по своим пристанищам»{150}. И такую ожесточенную отповедь персам оказали не воины, а обычная местная христианская паства!
Возмущенные христиане выбрали своим предводителем спарапета армянского войска, нахарара Вардана Мамиконяна. Что касается марзбана Персармении, нахарара Васака Сюни, то он был изначально на стороне Йездегерда: «И тотчас вызвав конный отряд из страны Сюнийской, пополнил свои войска [для] помощи могам и могпету. И потом стал говорить [магупату]: «Пошли-ка грамоту ко двору относительно конницы, которой в Алвании десять тысяч, чтобы на зимовку пришла она сюда, в Армению. И когда мы будем иметь ее под рукой, никто не сможет отвергнуть царский приказ!’’…Сердцем и разумом принял он веру персидскую. Стал он после этого прельщать: кого богатством, кого увещевательными речами… воздавал великие восхваления законам царя. Он вывез из дворца множество богатств и каждому тайно всучал взятку под видом награды и почести. И многими коварствами соблазнил простодушных людей и перетянул на свою сторону»{151}.
Поддержанный марзбаном Армении, магупат продолжил насаждать персидские порядки, прикрепляя священников-зороастрийцев к каждому нахарарскому дому и обязывая вольготно содержать их, заставляя армян есть жертвенное мясо скота и поклоняться солнцу. Эти действия привели к открытому выступлению армянской элиты против про-персидских сил: «…И они пренебрегли царскими наградами и попрали ногой грозные повеления. Кинулись тотчас к своему оружию, всю ночь готовились и снаряжались, а когда забрезжил рассвет, разделив полк на три части, ударили по стану. Первый отряд с восточной стороны, и второй отряд с западной стороны, и третий отряд с северной стороны, взяв в окружение, обложили весь многолюдный лагерь и многих перебили и еще больше из видных людей связали и кинули за подвластные им могучие замки»{152}. Васака Сюни захватили и хотели было убить, но тот смог вымолить прощение.
Восстание меж тем продолжало расширяться, и вскоре им была охвачена большая часть Персармении: «В это время вновь напали на замки и аваны[3], которые занимали персы в различных укрепленных местах страны, разрушали и сокрушали их жилища. Первым был великий Арташат вместе с его аванами. Взяли неприступные крепости: город Гарни, Ани, Артагерс и их аваны, Еркайнордк и Архни и их аваны, Бардзрабол, Хоранист, Цаханист, надежный Олакан и с ними их аваны, Арпанеал, аван Ван и с ним его аваны, Греал и Капойт, Оротн и Вашакашат. Все это, с относящимися к ним деревнями и агараками, военными отрядами и военачальниками, захватили в том же году и разорили, мужей и жен с их имуществом и добром, вместе с драгоценными сокровищами и утварью увели в плен. Разоряли и разрушали их строения, поджигали и сжигали дома служения огню. Вычищали мерзость идолопоклонства и забирали утварь и оборудование атрушанов, приносили и складывали в святых церквах и через святых иереев отдавали на служение святому Престолу»{153}.