– Хорошо, что у нас хватило ума и оказалось достаточно мужества, чтобы придти к вам, Полина Николаевна, – самоотверженно проговорила Демидова. – Мы всё разру… обговорим.
Они погрузились в раздумья, а потом проговорили ещё долгое и долгое время, расставшись под самое утро…
Глава 1. Нескончаемые болота и арка в вначале ущелья средь скал
Южный Усть-Щекурь мы оставили позади уже через какой-то там неполный час, после выхода из города через северные ворота. А точнее, через северо-западные. Мои предположения по вопросу о сопровождающей компании сбылись с потрясающей точностью. Впрочем, всё оказалось абсолютно логично.
Амазонка Скарлет Бейли выступает в роли боевички и правой руки своей сестры Маргарет. Скорее всего, это из-за некой особенности, заключающейся в строптивом характере молодой девушки, ещё и остренькой на язычок. Ну, а поразительное внешнее сходство родственниц, как у «сиамских близнецов», позволяет ей подменять сестру в сложных, щепетильных или в рискованных жизненных ситуациях.
Я ещё подумываю и над даром предвидения старика Бейли, взявшего в приёмные внучки сразу двух девочек. Может он знал, что их внешнее сходство станет костью в горле у будущих врагов, претендующих на его земли после кончины. Никто же из господ, кого я встретил за Великими Хребтами, ни единым словом не проговорился о двух наследницах Сквайров.
– Господин Феликс, – проводница отвлекла меня от раздумий, обратившись нарочито официально, и с долей язвительности в интонации.
– Слушаю, ваша будущая милость, – я в точности спародировал её манеры в ответе, не забыв и слегка уколоть намёком на отсутствующий титул.
Скарлет спешно поправилась, не преминув одарить меня тем самым специфическим взглядом умного собеседника, чей приём претерпел фиаско.
– Хорошо, Феликс, извини меня, – она немножко смутилась, но моментом взяла себя в руки. – Это я по привычке так себя веду. Если что, ты меня поправляй, коль нечто подобное в поведении выскакивать будет, – добавила она наигранно виновато, сведя на нет всё моё недовольство.
– Так! Прекращай уже, Скарлет, в самом-то деле, – мне пришлось резко, и даже почти грубовато, закруглить её монологи с самокритикой.
Я взглянул на девушку с таким непринуждённым выражением, словно только что ничего и не произошло.
Она ухмыльнулась в ответ, и вняла моему тонкому намёку на неприемлемость продолжения диалога в этаком русле.
– Н-да-аа, а кстати, чего ты хотела спросить-то? – я вернулся к началу так и не начавшегося разговора.
– Почему ты отказался от нашего лося? – озвучила она свой вопрос и потрепала сохатого по загривку.
Я невольно скосил взгляд на её экстравагантное транспортное средство, удержав своё непроизвольное желание поёжиться.
М-да-а… Рогатое животное, неосёдланное, как положено лошади, и смиренно несущее девушку на могучей спине, которая покрыта только одной меховой попоной. Богатые рога огромного лося используются наездницей словно руль мотоцикла или велека, но не всё время.
Лесной зверь у девушки явно умён и сам прекрасно справляется с выбором маршрута. Характер у него скверный и просматривается явная неприязнь к моему боевому коню. Да и ко мне тоже… Наверное.
– Ну-у-у… – я нехотя приступил к ответу. – Понимаешь, Скарлет, на то есть как минимум пара причин, и обе кажутся мне важными, – расплывчато пояснил я и покрутил в воздухе указательным пальцем, подбирая дальнейшие слова и выражения.
– Очень интересно послушать, – она воспользовалась заминкой и чуть пришпорила сохатого, который зашагал рядом с Братаном. – Просто, Феликс, дай кратенькое обоснование своему отказу, нехочуха. Мы тебе такого красавца с сестрёнкой выделили, а ты всё ни в какую…
– А-э-м… Да! А вот Братан лучше меня знает, – сделал я смелое заявление, а лосяра немного опустил здоровенную голову. – Ты же в курсе, каков из меня наездник, – я посмотрел в глаза девушки, которые наполнились выражением снисходительного понимания, я даже толику сочувствия в них увидел. – Фиговенький из меня наездник. А мой Братан знает, когда я падать вознамерюсь и поправляет, – продолжил я. – Да, и как я могу взгромоздиться на это величественное животное, – сказал я, а лось поднял гордую голову. – Н-да, на красивейшее животное, которое я никак к скаковым не смогу отнести. Боюсь я его рогов, их даже волки боятся, – честно признался я, чем и завершил объяснение всего того, что, итак, очевидно.