С Мордой произошло нечто страшное. Сначала она покраснела, потом побелела. А дальше, чуть не тронулась разумом. С ней явно так раньше не говорили. Еще бы, даже отъявленные гопники перед училками часто пасуют.
Но я не такой... Так что дамочке пришлось обломаться. Хотя, принимать поражение она явно не собиралась.
— Так, все понятно с тобой, — грозно сказала Мордвинская и трясущимися руками переложила бумажки. — Свойства транспорентных полей. Живо! Полный рассказ у доски, с примерами и расчетами.
А это уже сильный ход. Вызвать ученика отвечать, завалив его в рамках «системы». Память Димы была еще недоступна. Я недавно переселился и не выучил школьную программу. Это удар ниже пояса.
Но... все не так однозначно.
— Что, язык проглотил? Не можешь значит нам рассказать? — спросила Мордвинская, скаля зубы.
— Эээ, да рассказать не могу, — сказал я. — Данную тему рисуют. Без наглядного графика ответ будет явно неполным. Позвольте мне мел, госпожа.
С этими словами, я поднялся с места и твердо пошел к доске, чувствуя на себе восхищенные взгляды своих одноклассников.
Ага, транспорентные поля, шпагу мне под брюшину! Я специально выбирал миры, где науки почти одинаковые. Не раз учился в школах и академиях, проходя всю эту ересь.
Да и сам увлекался наукой, чтоб обыгрывать конкурентов не только на поле боя. Нельзя добиться влияния в высшем свете, будучи беспросветно тупым. Я понял это давно. И какие-то школьные сопли не были большим испытанием.
Потому спокойно вышел к доске, взял кусок мела и принялся рисовать. При этом рассказывал материал с пояснением терминов и всеми необходимыми выводами.
Получилось немного криво. Никогда не был хорошим чертежником, ну и ладно. Спустя всего пять минут, задание было сделано. Осталось только отряхнуть руки, показав результаты Мордвинской.
На сей раз дамочка взяла себя в руки, сделав вид, что это как бы «нормально». Она долго пялилась на меня, не зная, как обломать. Потом докопалась до мелочей, влепила четверку и вызвала жирную девку, которой поставила пять, несмотря на кучу ошибок.
Остаток урока пролетел очень быстро. Училка вела себя, как ни в чем не бывало. Школьники тупо молчали. Но я чувствовал, что позиции Димы растут. Я медленно, но верно, превращался из последнего изгоя, как минимум, в... предпоследнего.
Маловато конечно для графа, но начало положено.
Как только грянул звонок, все встали с мест, стали галдеть и смеяться. Хотел выйти на улицу и осмотреть территорию. Но возникло важное дело.
Проклятый белый крысеныш воспользовался моей добротой. Я ему нос сохранил, а он... натравил эту мымру. Что ж, надо провести с ним беседу. Рассказать о понятиях чести, на языке жестов. Если русских слов недостаточно.
Не успел подумать, как услышал топот по классу. Это сучка-Красавин сорвался с места и пулей бросился в коридор.
— Эй, Петька, ты что? — крикнули ему вслед.
— Живот что ль приперло, придурок?
— Не... скорей нос, — тихо произнес я.
— Чего?
— Нос сохранить хочет, чудовище. Но это у него не получится, — добавил, медленно выбираясь из класса.
Охотиться за мелкой рыбешкой сейчас было глупо. Вместо этого вышел на улицу и немного там осмотрелся. Обычно в таких ситуациях нужно запоминать территорию. Только тут запоминать было нечего.
Пустое поле, кусты, снова пустое поле, помойка. Опять кусты, сарай без крыши какой-то.
— Кампус высшей академии для элиты, — констатировал, когда все обошел.
Перемена была короткой. Надо скорей возвращаться, чтоб не дать повода очередной местной грымзе. Но с этим возникла заминка. Когда направлялся в класс, услышал знакомый шепот. Это был черт-Красавин.
Странный, вообще-то пацан. Его шипение было громче обычного голоса. И да, он болтал про меня, жалуясь какому-то упырю.
Сладкая парочка затаилась в конце коридора, где царил полумрак. Обладая навыками разведчика, я бесшумно подкрался к месту и спрялся за электрощиток. Так, посмотрим, о чем они говорят. Неужто хотят организовать прием в мою честь?
Нет, торжественным вечером тут даже не пахло. Ублюдок нес всякий бред о том, что «Лоховский, капец охренел». Просил меня «нахлобучить», выражал покорность своему господину и много чего еще.
— Слышь, Сычев, я тебе отвечаю... Он тебя педиком называл. Говорил, что твой рот топтал, типа. Надо его прессануть. Я его сам тоже жучил. Но мало, Лоховский не понимает. Серьёзно надо, короче, — тараторила белобрысая гнида.