— Я покормил лошадей у ручья пока вы спали, — сказал Каллахан.
— Она может заблудиться, — возразил Асгред, — и не найти дорогу назад. Тут везде пустыня, Берта не сможет прокормиться, если потеряется среди этих камней.
— Асгред прав, кобыла помрёт без присмотра, — поддержал его Каллахан.
— Тут, я вижу, все так уверены, что мы вернемся назад? — улыбнулся Павел, натягивая поводья. Всегда спокойный мерин под ним разволновался и стал суетливым. — Спускаться от ручья до долины проще, чем от Лысой горы. Но дело ваше. Мне не часто выпадал случай пообщаться с живыми лошадьми. У меня всегда были деревянные кони. В детстве… да тихо ты, что с тобой?
Не в силах удержать мерина, Павел качнулся и чуть не вывалился из седла. Каллахан быстро оказался рядом, успокоив животное прикосновением ладони между ушей:
— Их что-то беспокоит, — тревожно сказал он, посылая силу Пламени в разум животного. Мерин пару раз моргнул взглядом и перестал бить копытами по сухой земле, стяжав в сердце спокойствие.
Тут Асгред понял, что кости, лежавшие у ног Берты вовсе не лисьи. Спросонья он не обратил внимания на детали. Какие они широкие… шире, чем могли быть у любой лисицы, и гладкие — настолько, что блестели даже при тусклом солнце. Как не голоден был бы Павел, он не смог бы обглодать их так тщательно, да и сам Асгред не отличался особыми навыками.
— Вот же дрянь, — выругался Павел, когда с неба совсем рядом с ним свалился чей-то скелет.
— Нужно отправляться быстрей, — Каллахан оседлал коня. — Чем ближе мы к Марбасу, тем беспокойней Крайнон. Инквизитор пытается вытянуть из меня силу перед встречей с ним. Он хочет, чтобы я убил гиганта.
— Если честно, мы все этого хотим, — Павел озвучил то, что и Асгред бы желал, только не решился сказать об этом вслух, — даже кони.
Каллахану пришлось обойти всех лошадей, прежде чем они смогли оставить лагерь. Пламеня успокаивало беспокойные разумы, делая норов покладистым и спокойным. Потребовалось не так много силы — это была неизменно малая доля, что у него имелась. Если бы вместо успокоения тревожных душ он убил то, что находится у них над головой, Марбас вычерпал бы его до дна, а на набор новой силы могла уйти неделя. Нет у них столько времени. Нельзя растрачивать Пламя попусту.
Каллахана тревожил подарок, который приготовил ему Инквизитор. Только ли ему он предназначался, или волна тьмы накроет всех, кто придет к Лысой горе? Казалось бы, вопрос очевидный, и ответ на него столь же прост… только крестоносцы не представляют для Марбаса опасности, всей их силы не хватит, чтобы оторвать мизинец от его руки. Зачем тратить свои подарки на тех, кто только смешит тебя? Без сомнения, что подарок этот именной. С его инициалами.
Проявитель мог бы приоткрыть завесу будущего и взглянуть на калейдоскоп миллионов и миллионов вероятностей — больше, чем звезд сверкает на небе. И Пламя бы показало ему единственно верную звезду, что зажжется в их будущем. Тогда Каллахан смог бы узнать и о подарке, и о судьбе своих спутников — Асгреда и Павла, еще слишком молодых, чтобы умирать. Однако… взгляд в будущее отнимет больше сил, чем если бы он исполосовал Крайнона на куски, а будущего все равно не миновать. Желание узнать грядущее — плод страха и гордости, и посему будущее неизменно. Страх и гордость всегда получают причитающиеся им уроки, как бы зорко ты не вглядывался в свою судьбу. Дурная идея. «Мы не проживем дольше, чем нам отведено».
— Ходят слухи, что храмовники рождаются, когда смерть трахает сталь, — нарушил тяжелое молчание Павел. Он был мрачный всю дорогу, и чем больше костей падало с неба, тем больше серело его бледное лицо. До Лысой горы оставалось полдня пути и их преследовал костяной дождь. — Поэтому и ходит за ними костлявая по пятам. Посмотри, Асгред. Все тайное когда-нибудь становится явным. Вот так и выглядит наша сущность — за нашими спинами тянется дорога из костей. Следи, чтобы какая-нибудь не саданула тебе по башке, что свалишься с седла. Мамка дала жизнь, мамка и забрала.
— Какая мамка?
— Смерть. Я же только что сказал, что ходят слухи…
— Я не слышал никаких слухов, — поджал губы Асгред.
— Просто ты слишком молодой.
— Ты младше, — натянуто ответил Асгред, чувствовалось, что и он напряжен.
— Зато в этом мире живу гораздо дольше. С самого рождения.
— Чтобы вернуться домой, нужно иметь другие заслуги, — огрызнулся Асгред. — Получше и покрепче. Уж точно не долгую жизнь в этом мире.
— Это какие? Умение махать мечом или молиться быстрее всех?