Девушка почувствовала вдруг такую слабость во всем теле, что уронила на стол орешки, которые держала в руках. Она стала судорожно собирать их.
— Боже. — Арчер протянул руку, чтобы остановить Терезу. — Ты, кажется, еще не совсем оправилась от всей этой истории.
Терри понимала, что Тони хотел успокоить ее, но прикосновение его пальцев произвело совершенно обратный эффект. У девушки появилось ощущение, будто в груди разгорается огромный костер, от которого плавятся даже кости. Она была рада, что сидящий напротив мужчина воспринял ее неловкие движения как результат расшатавшихся нервов, а не разгулявшегося воображения. Терри быстро убрала свою руку.
— Немудрено, — промолвила она, — если учесть, что это был мой первый опыт общения со змеей.
— Конечно, — согласился Тони, задаваясь вопросом, почему собеседница из смеющейся и веселой превратилась вдруг в агрессивную и напряженную.
— Так что, дорогуша, или тебе придется обойтись без фотографий на холме, - тон Терри был деловито-сухим, — или ищи себе другую модель для этих кадров.
Учитывая настроение модели, фотограф не рискнул сказать, что успел отснять целую пленку с помощью автоматики — и какие кадры! Нет, все-таки приличия требуют...
Мысли, достойные джентльмена, были прерваны приходом администраторши.
— Мисс Лоунс, вам звонит мужчина, назвавшийся Чарли Торе... не помню — как. Он говорит, что...
Дама не успела закончить фразу, как Терри вскочила:
— Где телефон? В нижнем баре?
— В холле... — Дама не успела договорить фразу, а Тереза уже вихрем вылетела из бара. — Должно быть, звонит кто-то очень важный, — пробурчала администраторша.
— Да-а, — протянул Тони, залпом допивая пиво. — Похоже на то.
Он приступил ко второй кружке, когда к столику стремительно подошла Терри.
— Я лечу в Мельбурн.
— Что?!
— Ориентировочно — на неделю. Самое большее — на десять дней, — продолжала девушка, словно не слыша его.
— Нет! — категорически заявил фотограф. — Мы и так выбились из графика...
— Я знаю, но мне обязательно надо ехать.
— Я сказал — нет! — Арчер стукнул кружкой по столу, расплескав пиво. — Ты согласилась на эту работу, зная, что она займет минимум три недели. Если у тебя на это время были запланированы какие-то другие дела, ты должна была предупредить меня до отъезда.
— Но... я не знала об этом...
— Послушай, этот Торелли прикажет тебе прыгнуть с обрыва, и ты прыгнешь, не раздумывая. Но я, черт возьми, не собираюсь потакать вашим капризам!
— Слушай, Арчер, никому — и в первую очередь мне — не придет в голову считать тебя таким услужливым, — разъярилась Терри. — И я бы объяснила тебе почему, но сначала мне надо успеть заказать билет на самолет. Рейс через час.
— Если у тебя такое представление о профессионализме, то у меня оно совершенно другое! У нас с тобой, голубушка, контракт и...
— Подай на меня в суд! — вышла из себя Тереза. — Тот день, когда моя карьера станет для меня дороже сестры, я...
— При чем тут твоя сестра?
— При том, что у нее начались преждевременные роды!
— С этого бы и начинала.
— Ты мне слова не дал сказать, ты — чудовище, Арчер!
Тони с тоской смотрел, как девушка стремительно покинула бар, и чувствовал себя последней скотиной. У бедняжки сегодня и так выдался трудный день, а он еще больше треплет ей нервы. Тони вздохнул. Острый приступ ревности, который он испытал, когда Терри бросилась к телефону, еще не прошел. Независимо от того, зачем она мчится в Мельбурн, там все равно будет этот Торелли.
С такими невеселыми мыслями Арчер покинул бар. Самое малое, что он может сейчас сделать для Терри, это отвезти ее в аэропорт. И кто знает? К тому времени, когда она вернется, он, возможно, уже успокоится. Да! Он наверняка возьмет себя в руки к ее приезду. И гарантией тому будет его здравый смысл.
В машине стояла напряженная тишина, пока они ехали в аэропорт. Терри чувствовала себя выжатой как лимон после всех физических и эмоциональных передряг, выпавших сегодня на ее долю.