– Мне кажется, она уже вполне освоилась. Как думаешь? – спросила Анна, усаживаясь рядом с Шарлоттой на просторный диван с жемчужно-белой обивкой и тоже устремляя свой взгляд на залив.
Понимая, что мать спросила ее о Хло, Шарлотта подавила легкий вздох.
– Думаю, она ничем не отличается от других маленьких девочек ее возраста. Слава богу, здоровенькая… энергии хоть отбавляй! Разве что вот эта проблема с мужчинами… Она их всех боится…
– Надеюсь, с возрастом это пройдет! – не стала спорить с ней мать.
Шарлотта ничего не ответила. В глубине души она тоже очень надеялась на то, что это пройдет. Хотелось бы, правда, чтобы поскорее.
– Знаешь, о чем я иногда думаю? – снова заговорила Анна, тщательно подбирая каждое слово. – Сможешь ли ты когда-нибудь называть ее настоящим именем?
Шарлотта бросила на нее удивленный взгляд.
– Я никогда не стану делать этого, мама! В противном случае все может повториться. А я этого боюсь, очень боюсь! Но зачем? Зачем мне делать это? Скажи!
– Конечно, незачем! – согласно закивала головой Анна. – Я просто так спросила. А вообще-то, малышка, по-моему, просто счастлива, когда ее называют Хло. Ты не находишь?
Шарлотта отхлебнула немного ликера и молча уставилась на серебристый диск луны, зависший над заливом.
– Почему ты спрашиваешь об этом?
Анна слегка пожала плечами:
– Сама не знаю! Наверное, потому, что я уже настолько привыкла к ее новому имени, что уже никак не воспринимаю ее иначе. А ты? У тебя тоже так?
Шарлотта продолжала сосредоточенно разглядывать луну.
– Да, и у меня так! – медленно проговорила она и добавила: – Мы правильно поступили, что приехали сюда. У меня на этот счет никогда не возникало никаких сомнений, но если ты…
– У меня тоже! – поспешно оборвала ее мать и положила свою руку на ее ладонь. – Хотя, если честно, поначалу я действовала исключительно из собственного эгоизма. Я имею в виду, когда предложила вам переехать. Я ведь столько лет прожила с тобой в разлуке, и мне нестерпима была даже сама мысль о том, что наша разлука будет длиться вечно. Хотя, конечно, в тот момент я думала и о Хло. Искренне надеялась, что у нас ей будет лучше.
Шарлотта не стала спорить с матерью. Слишком скользкая тема для продолжения разговора.
Анна искоса бросила на нее взгляд. Кажется, она почувствовала, какие страсти сейчас бушуют в душе ее дочери.
– Ты у нас большая молодец! – проговорила мать с нескрываемой нежностью. – Я тобой очень горжусь!
Шарлотта издала горький смешок и сделала еще глоток. Может, она и молодец, и даже большая молодец. Пожалуй, самое время начать внушать это себе самой. Иначе она так и будет изводить себя всяческими мыслями о собственной вине, отравляя тем самым свое нынешнее существование. Нельзя быть счастливой, пока тебя преследуют угрызения совести.
– Не знаю, подходящий ли сейчас момент для того, чтобы начинать ворошить прошлое, – нерешительно начала Анна. – Но я чувствую… то есть мне кажется, что ты все еще таишь на меня обиду… сторонишься меня… винишь меня в том, что случилось. Нет, я имею в виду не эти последние события… Я имею в виду то, как я обошлась с тобой, когда ты была маленькой… бросила тебя…
– Ты права, мама! Сейчас не время говорить об этом! – промолвила Шарлотта, поднимаясь с дивана. – Но так, на всякий случай, сообщаю тебе, что никакой обиды я на тебя не таю! – Конечно, она солгала. Но разве правда была бы в этих обстоятельствах лучше? – И я рада, что ты нашла меня! – добавила она, сделав особое ударение на слове «ты», вот здесь она ни капельки не покривила душой. – Еще нигде и никогда я не чувствовала себя так покойно и уверенно. Как у себя дома. А сейчас… а сейчас я чувствую себя именно так. У вас я дома. Ну, или почти дома.
Анна тоже встала и взяла Шарлотту за руку.
– Как думаешь, может, нам с тобой пошли бы на пользу совместные консультации у какого-нибудь психолога, а? Всегда легче решить проблему, если выговоришься до конца и кто-то третий выслушает тебя.