И я хотела, чтобы Киллиан и Скайлар были рядом со мной, когда я буду переживать все эти моменты с Грэем. Потому что, как бы безумно это ни было, я не могла представить, что смогу разделить эти моменты с кем-то еще, кроме Грэя. Это поставило бы меня посреди океана эмоций, который тянет в разные стороны. Мне пришлось бы либо плыть в одном направлении, оставив кого-то позади, либо утонуть.
— О, Отэм. — Кэти потянулась через стол, чтобы сжать мою свободную руку, а я вытерла уголок глаза салфеткой.
Я смахнула слезы, стыдясь того, что расстроилась на публике во время завтрака.
Как только Кэти и Кайл взглянули на мое лицо, когда я подошла к их столику, то сразу поняли, что что-то не так.
— Я веду себя глупо и мелодраматично, — проворчала я, бросив на Кайла извиняющийся взгляд.
— Это не так, — заверила меня Кэти. — Но я думаю, что Скайлар права. Тебе нужно поговорить с Грэем, пока все это не зашло еще дальше.
Я всхлипнула и снова вытерла глаза.
— Моя тушь… — Мои слова оборвались при виде Грэя, который, нахмурившись, шел через зал.
— Почему ты плачешь? — сразу заявил он.
Потрясенная его появлением, и что он стал свидетелем того, как я плакала, я могла только смотреть на него. Потом пролепетала:
— Я думала, ты катаешься на лыжах.
Он нахмурился еще сильнее.
— У меня есть час между двумя уроками. Я подумал, не застать ли тебя за завтраком, и должен сказать, ангел, мне не нравится, что я вижу тебя в слезах после вчерашнего вечера. — Он бросил взгляд на Кэти и Кайла, затем вернул его к моему. — Мы можем поговорить?
Я кинула друзьям ободряющую, но неуверенную улыбку и встала из-за стола. Грэй тут же крепко сжал мою руку в своей и вывел меня из ресторана. Он повернул налево в сторону туалетов, где в коридоре стояла передвижная вешалка. Грейсон легонько подтолкнул меня за спину и прижал к стене, не только обеспечив нам уединение, но и демонстрируя мне собственническое мужское начало, которое в данный момент казалось слишком сильным. Он оперся рукой о стену рядом с моей головой и положил вторую руку мне на талию.
— Грэй. — Я прижалась к его груди, но он лишь слегка отстранился. — Я расстроена и нуждаюсь в личном пространстве.
— Мне это совсем не нравится. Я утром оставил тебя улыбающейся и счастливой в постели. Что, черт возьми, произошло после того, как я ушел?
Я прикусила губу.
— Я… я начала думать о будущем.
— Да? И что? — Он сжал мою талию. — В чем проблема?
— Ты хочешь остаться в Монтане. А я хочу жить в Шотландии.
Грэй некоторое время изучал мое лицо, и я заметила беспокойство, мелькнувшее в его глазах. Наконец, он спросил:
— Ты не могла бы остаться здесь… вообще?
— Я не могу оставить своего брата, Грэй. Он моя единственная семья, и я не хочу пропустить все важные моменты в его жизни. Если с ним что-то случится, а я все это упущу… Мне придется жить с большим сожалением. И дело не только в этом. Киллиан даже не знаком с тобой. Что, если вы не поладите или он расстроится, что все происходит так быстро?
Выражение лица Грэя помрачнело, и он полностью отступил от меня. Мгновение назад я чувствовала себя подавленной им, а теперь, когда он давал мне свободу, мне это не нравилось. И мне очень не понравилось, когда он практически прорычал:
— Если ты собираешься принимать решения о нашем будущем, основываясь на том, что твой брат думает о нас, то у нас есть гораздо большие проблемы, чем проблема местонахождения, детка.
Итак, я определенно была «ангелом», когда нравилась ему, и «деткой», когда выводила его из себя. Принято к сведению.
Кроме того, я не хотела его злить.
Но я также была немного раздражена тем, что он был таким бесчувственным.
— Ты смотришь на это со своей точки зрения, Грэй. У тебя большая, веселая, любящая семья: родители, брат, кузены, тети и дяди. А у меня есть только Киллиан.
— Да, я понимаю. Но я тоже близок с братом. Однако, чего ты не видишь, так это того, что я не жду, когда Ной одобрит тебя, прежде чем решу сделать тебя частью своего будущего. Ты и есть мое будущее. И точка. Тот факт, что я не могу быть с тобой, пока не получу одобрения твоего брата, чертовски меня бесит.
Теперь я была действительно рассержена. Мое лицо покраснело, а его глаза сузились от того, что он увидел в моем взгляде.