– Как мило, что ты решил нас угостить, – сказала Алиша.
– Я не такой болван, как считает Сивил.
Я закатила глаза.
– Заткнись, Тай.
Алиша взглянула на него, потом на меня.
– Ага, понятно. Вы двое друг другу нравитесь.
Он покачал головой:
– Сивил надо бы обучиться хорошим манерам.
После того как он расплатился, мы вышли на улицу. Мимо, помахав Таю, пронеслись двое мальчишек на велосипедах.
– Эй, не хулиганьте там! – крикнул он.
Проезжавший по дороге грузовик взметнул облако пыли. Я чихнула и накинула свитер на плечи.
– Будь здорова, – сказал Тай, не сводя с меня взгляда. – Кстати, не хотите завтра вечером заглянуть в гости? Мама готовит воскресный ужин, и ей наверняка будет интересно послушать про клинику.
– Я не могу. У меня дела, – ответила я.
– Ты уже почти год не бывала у нас, Сивил. Мама расстраивается.
– Говорю же, дела.
– А ты, Алиша?
– Сходи, – кивнула я, прежде чем она успела отказаться. – Тебе как раз нужно обжиться здесь, а мама Тая знает всех в городе.
– Ну хорошо. Скажешь адрес?
Алиша полезла в сумочку, чтобы где-то его записать, а я помахала и пошла через дорогу к машине. Оборачиваться не стала: стоит мне снова взглянуть на Тая, и я раскрою о нас больше, чем Алиша уже успела понять.
Монтгомерское агентство инфраструктурного планирования было зажато в тесном пространстве между прачечной самообслуживания и лавкой с пончиками – странное место для федеральной организации, зато его легко отыскать. Я уже приходила сюда однажды, когда устраивалась на работу. Агентство курировало клинику, и как раз здесь проводили собеседование.
Внутри рядами стояли столы, отдельного кабинета удостоился только руководитель. Его я запомнила: в прошлый раз он без конца рассказывал о внуках. Столов было шесть, но заняты три. Две сотрудницы что-то печатали. Третья женщина – ее кустистые брови почти срослись у переносицы, придавая лицу напряженный вид, – говорила по телефону. Увидев меня, она приложила трубку к груди и спросила, чем может мне помочь. По интонации, с какой она задала вопрос, стало ясно, что я отвлекла ее от важного дела.
– Э-э… меня зовут Сивил Таунсенд, мэм, – протараторила я. Не успев обсудить свою затею с Алишей, я решила приехать и сделать что нужно, прежде чем передумаю. – Работаю медсестрой в Клинике контроля рождаемости. Я хотела узнать, можно ли предоставить моим пациенткам социальное жилье. Сейчас их дом на Олд-Сельма-роуд.
– Семья уже получает социальную помощь?
– Да, мэм, – ответила я. Строго говоря, к социальной помощи относились услуги клиники. Что еще Уильямсы получали от государства, я понятия не имела. У них из пожитков был один ночной горшок, да и только, как выразился бы папа. Если кто-то и нуждался в социальной помощи, то они.
– Садитесь, девушка.
Сотрудница вновь поднесла трубку к уху. Я опустилась на пластиковый стул и стала ждать.
Договорив по телефону, женщина повернулась к низкому шкафчику.
– К семье уже прикреплена соцработница?
Об этом я не подумала. Я примчалась сюда со всех ног, решив добыть для Уильямсов достойную квартиру, но следовало догадаться, что если они получают социальную помощь, то у них должна быть и соцработница.
– Да, мэм.
– Значит, она и должна заполнить бумаги. Вы знаете, как ее зовут?
– Нет, мэм.
Она взглянула на документы, лежащие на столе, и, казалось, задумалась о чем-то другом.
– Скажите, пусть придет к нам, и мы запустим процесс.
– Если дадите мне документы, то я все устрою сама. Мы с ней как раз встречаемся на следующей неделе.
Теперь я уже откровенно врала. Мои слова про социальную помощь были лишь логичным предположением. Но воображаемая встреча с соцработницей Уильямсов – это ложь совсем другого порядка.
– Сколько в семье человек?
– Четверо.
– Значит, квартира нужна с двумя спальнями?
– Нет, с тремя. С ними еще живет бабушка.
Сотрудница нахмурилась.
– Таких квартир у нас немного. На них высокий спрос, а семьи бывают и многочисленнее, чем ваша.
– Да, разумеется, мэм.
– Мы сейчас расселяем пятерых человек по двум спальням. Вот настолько у нас мало квартир. Правда, через пару лет должны построить еще несколько блоков. Если записать ваших пациенток в лист ожидания…
– Нет. – Пишущая машинка на другом конце офиса смолкла, и я стала говорить тише. – То есть… эти люди живут почти что в хлеву, понимаете, миссис… – я посмотрела на табличку с именем на столе, – миссис Ливингстон. В грязной хибаре на задворках фермы.
Моя находчивость удивляла даже меня саму. Я напирала на эту женщину прямо как Дайан Кэрол в той серии «Джулии», где она убеждает доктора Чегли разрешить семье отработать лечение сына[11].
11
«Джулия» – американский комедийный сериал, выходивший на телеканале NBC в 1968–1971 годах. Главная героиня – овдовевшая чернокожая медсестра Джулия Бейкер (Дайан Кэрол), которая в одиночку растит сына Кори. В упомянутой серии отец из принципа отказывается принимать бесплатную медицинскую помощь для сына, но после предложения Джулии соглашается расплатиться своим трудом.