Держи меня за руку
Держи меня за руку
Держи меня за руку долго, пожалуйста, Крепко держи меня, я не пожалуюсь. Сердце в плену не способно на шалости Если не хочешь потери - молчи. Я путь свой сама устелила пожарами, Ядом, отчаяньем, страхами, ранами Кровью без крови, ожогами шалыми. Не отпускай мою руку держи! (с) Д. Арбенина Уже стемнело. Я торопливо одеваюсь и поспешно выхожу на улицу. Фонари горят, озаряя площадь желтым светом. Невольно любуюсь. Хорошо им, фонарям этим! Гори себя и гори. А мне с огромной сумкой полной всякой танцевальной мути (начиная с балеток и заканчивая шпильками) придется тащиться через весь город, теснясь в маршрутках, мешая окружающим. Да и не в сумке ведь дело. Главное навязчивая мысль о том, что быстрее нужно домой. Как бы чего не приключилось. Не зря ведь по телевизору показывают передачи на подобие «ЧП» и «Очной ставки»! Темная аллея, через которую я всегда прохожу полубегом, тоже не добавляет радости. За спиной раздался чей-то глухой кашель и быстрые, но тяжелые шаги. Где-то внутри бешено заколотилось сердце. Я ускоряюсь. Стук каблуков по асфальту смешивается с тяжелой поступью идущего сзади. «Так, - проносится в моей голове, - туфли только мешают! Надо их снять и побежать. И неважно, сколько стоят колготки, жизнь-то важнее». Но все же дорогущих колготок жаль. Я ведь понимаю, что жесткий асфальт они явно не переживут, даже если мне удастся дойти до дома. А фиг с ними! Я уже хотела на бегу сдернуть с себя чертовы туфли, как человек, идущий сзади, поравнялся со мной, а потом совершенно спокойно обогнал. Шизофреничка! Я ругаю себя, на чем свет стоит. Чего я там себе нафантазировала? Бред сумасшедшего. Едва я успокоилась, как мне снова пришлось вздрогнуть от ужаса. Неожиданно зазвонивший телефон чуть не свел меня в могилу... Я точно стала параноиком! Я на ходу копаюсь в сумочке, пытаясь найти охрипшее чудо техники, но он словно провалился в далекое никуда. Раздражаюсь от звонка, раздавшегося так не вовремя, переворачиваю содержимое своей сумки, поражаясь ее размерами. - Але, - наконец отыскав его, я беру трубку и говорю чуть запыхавшимся голосом. - Ты где опять? - мой муж начинает всегда с самого важного. - Да иду я уже! Я говорила, что задержусь, отчетник же! - Беспокоюсь я. Тебя встретить? Да, краткость сестра таланта. Естественно встретить! А как же иначе? Я же хрупкая симпатичная девушка (а впрочем в темноте нюансы неважны), раскрашенная фиг пойми как (некогда было снимать косметику, надеялась уйти из гримерки еще до того как стемнеет), да и вообще - я хочу внимания! Но, однако, это все я ему сказать не могу. Говорю только: - Если можешь, зай. И зая действительно встречает меня на остановке, как только я выползаю уже изрядно помятая из маршрутки. - Наконец-то! Зая по имени Паша подходит ко мне и целует в щеку, забирает мою сумку на свое мужское плечо. - Как выступила? - Отлично, только знаешь, я всегда торможу на первом танце! А в этот раз... Я хотела рассказать, как в этот раз, когда я точно отрепетировала все перед выходом, когда знала каждое движение, меня чуть не подвела балетка, соскочившая с ноги и отлетевшая к колонке. Хотелось мне рассказать, как Игорь, поднимая меня, перепутал танцы и вывел на другую поддержку! Как наш хореограф, сама вышла на одном из танцев, потому что Наташка оказалась беременной и в жесткой истерики рыдала в гримерке. Но вижу, что взгляд моего любимого направлен куда-то далеко. Нет, разумеется, он выслушает, но кажется оно ему не надо. - ... все удалось, - заканчиваю я свои фразу совсем не так, как хотелось бы. - Вот видишь! - сказал Паша, очевидно обрадованный тем, что не придется слушать весь женский бред «с подробностями». Я обиженно вздыхаю, но поскорее прогоняю от себя эти мысли - я слишком устала, чтобы ругаться или что-то выяснять. Единственное мое желание - это лечь, укутаться в теплый плед и заснуть. Дома было прохладно. Я прошлась по квартире. Так и есть - форточки открыты настежь. Закрываю их, включаю на кухне газ, чтобы отогреть комнаты. Начинаю торопливо греметь кастрюлями, разогревая суп... Голубоватый свет газа так красиво горит, а суп все не закипает... Я уснула сидя за столом в ожидании закипевшего супа. Паша бережно перенес меня в спальную, уложил на кровать, но этого я уже не чувствовала. Утром муж поднялся рано. Я сквозь сон слышу, как он осторожно собирается в темноте, стараясь не разбудить меня. Я понимаю, что по-хорошему надо бы встать, приготовить ему завтрак, собрать еду на работу, проводить милым поцелуем, но я просто физически не могу это сделать. Веки казались такими тяжелыми, а в голове стоял нереальный шум. Я даже не слышала, как за ним закрылась входная дверь. Когда я сама окончательно проснулась, мне стало как-то жутко. Так бывает... у меня, по крайней мере. Чувство собственной мелочности, как будто моя жизнь не стоит и гроша. Ограниченная четырьмя стенами родной квартиры. Я сижу на кровати и ною. Реально ною, не картинно плачу как интернетовские девочки с идеально-растекшимися глазами, не пафосно рыдаю в плюшевую игрушку, а сижу, закутавшись в одеяло чуть ли не с головой и задыхаюсь от собственных слез. Я не вижу объективной причины для утренней истерики, но от этого не становиться легче, скорее наоборот. Слезы все еще не перестают стекать по моим щекам, но внутри рождается что-то еще. Злость, раздражение и даже ненависть. К себе, к собственной беспомощности, к миру, который сдерживает меня. Только когда я одним махом сбрасываю все с письменного стола, я прихожу в себя. Осколки статуэтки, книги, цветные ручки, какие-то еще мелочи разлетаются по полу комнаты. Я, еще не осознавая того, что сделала, ложусь рядом с осколками, уткнувшись в жесткий ковер. Я уже не плачу, а отчаянно пытаюсь собрать свои мысли, но в голове пустота. К приходу Паши в квартире чисто, стол стоит, как ни в чем не бывало, а место разбившейся статуэтки заняла небольшая ваза с яркими желтыми цветами, на плите горячий ужин, я идеально накрашенная и с аккуратно уложенными волосами встречаю любимого мужа. Красота. И любимый муж не замечает глубоких порезов на плече, спрятанных длинными рукавами халата. - Это еще что? - Игорь переодеваясь пялиться на мое порезанное плече. - Это называется Марина истеричка. - «Марина дура» это называется, - поправляет меня Игорь. - Что за мазохистские наклонности? - Говорю ж, истерика была. Хотелось боль душевную перевести в физическую. - Помогло? - Не хрена! - признаюсь я, наконец. - Дура, говорю ж! - Игорь с психом удаляется из раздевалки. Во всех танцевальных залах одинаковая атмосфера. Работа, усталость, победа и еще тысячи оттенков связанных в одно слово - ТАНЕЦ. Танец тела таинственным образом перерастает в танец души. Танец - это что-то большее, чем заученные движения и картинная улыбка. Я начинаю разминаться. Хочется хотя бы на время репетиции раствориться в танцевальных связках, забыть, кем я являюсь на самом деле. Я теперь не бедная и несчастная Марина, я хитрая ведьма на шабаше, которая отчаянно влюбляется в случайно забредшего сюда юношу. А Игорь как раз играет этого случайного юношу. Было страшновато начинать танцевать. Как в первый раз. Особенно потому, что он с таким психом вышел из раздевалки, что непонятно как теперь к нему подходить. Вроде и не виновата ни в чем, а все равно как-то не по себе. - Прогоним? - решаюсь я, подходя к нему. - Гони, - мрачно огрызнулся Игорь, но все же встал и приготовился к началу нашей партии. «Раз, два, три, четыре» - шепотом считаю я. Первые неловкие движения наконец сменяются потоком отточенных связок, тело само выполняет заученные движения. А мысли летят куда-то. Например, мне внезапно хочется оказаться в сильных руках любимого мужа. Хочется ласки, нежности... Я вспомнила, как еще совсем недавно Пашка, забирая меня с репетиции, буквально тянул к дому, страстно целовал в лифте... Как мы бегали по квартире, обливаясь водой, смеясь, как дети, а потом, упав на пол, долго лежали в обнимку... - Хреново! - прервала наш танец хореограф. - Лесь, ну почему? - В спортзал вам надо, а не на сцену! Зарядку проводить будете!!! Вы о чем думаете, голуби мои? Мы отрешенно смотрим в пол. Удивляюсь, как маленькой Олеси удается так построить нас? Олеся едва дотягивалась Игорю до плеча, а здоровенный Игорь виновато склонил голову и слушает. А ведь главное, все вроде как обычно. Что не так-то? А что-то не так определенно было... Я это чувствовала даже кожей, а потому стыдливо рассматривала пол под ногами. - Марина, ты как робот танцуешь! Хре-но-во! Ты должна влюбиться, понимаешь? Эти три минуты, пока идет песня, ты должна любить его! Только Игоря! Забудь о муже, детях, хомячках, маршрутках и еще о куче вещей! Хочешь танцевать - танцуй, нет - лучше собирайся, да уходи! А ты о чем думаешь? Этот вопрос, задаваемый Игорю, остался без ответа. Леся разочарованно отошла от нас, будто решив, что мы настолько безнадежные, что разговаривать с нами означает лишь потерять время. Игорь молча встал на исходную. Я тоже начала танец сначала. Но на первой же поддержке я сморщилась от боли. Порезанное плечо горело огнем. Игорь все понял и поспешно опустил меня на пол. Я расстроено опустилась на паркет. Прохлада, усталые мышцы и желание поскорее уйти отсюда. Игорь присел рядом: - Да что с тобой? - спросил