Прикинули так и этак, и в результате подвешенный на потолке вентилятор у нас раскручивала медленно опускающаяся гиря. Конструкция получилась довольно громоздкой на мой взгляд, но Джейк восхитился и начал прикидывать, почем наш вентилятор лучше продавать, если, конечно, мы изобрели его именно для продажи, а не просто для того, чтобы на него любоваться. Разумеется, мы сами даже мелкосерийное производство вентиляторов не осилили бы, но в Форт-Смите есть мастера и мастерские, и мы могли бы продать патент на изобретение кому-то из этих мастеров. Вот прямо с этого момента, когда у меня в руках оказался конверт из Патентного бюро, можно было потенциальных покупателей на презентацию новейшего образца бытовой техники и приглашать.
— Завтра и займусь, — кивнул Джейк, — если, разумеется, ничего такого особенного не случится, — он посмотрел в сторону пустыря: — Вон Шейн уже возвращается.
В самом деле, малолетний сын салунщика уже вприпрыжку пересекал пустырь, направляясь к нам. Парней он не упустил, проследил до самого дома, где они остановились, и порасспросил знакомых. Фамилия приезжих Такманы, они не братья, а кузены, прибыли вчера вроде бы со стороны Литл-Рока и расспрашивали в городе о команде телеграфистов, в мае этого года прибывшей в Форт-Смит. То есть о нас.
Джейк наградил разведчика монеткой, а я прошел в комнату, которая у нас считалась операционным залом, и вызвал форт-смитского телеграфиста, чтобы задать ему вопрос: а не заглядывали ли в их контору двое парней, которые интересуются нашей командой? И узнал: да, заглядывали. Ни о ком конкретно не спрашивали, но фамилиями нашими поинтересовались. А узнав фамилии, спросили, где нас можно найти. Без конкретного упоминания кого-либо по имени.
— Понятно, — проговорил Дуглас. — Значит, их интересует не дом.
Пока я сидел на ключе, в комнату подтянулись Дуглас с Джейком и прислушались к тому, что я проговаривал вслух.
— Вот что за пакостные люди! — в сердцах сказал Джейк. — Нет бы, как приличным людям зайти, спросить, кто им нужен… так нет же! А мы тут головы ломай!
— Ну так бандиты же, — сказал я, вставая. — Чего ты от них хочешь? А когда наши ребята вернутся?
— Уже на этой неделе могут, — ответил Дуглас.
— Да как бы вообще не сегодня, — добавил Джейк.
2
Хотя на улице было не очень жарко, вентилятор наш работал, а господа Шиллер, Джонс и Квинта созерцали, как лопасти разгоняют воздух. Мы с Джейком разворачивали перед ними широкие радужные перспективы. Да, конечно, потолочный вентилятор – не самая необходимая вещь в хозяйстве разоренной войной страны. Но в стране с таким жарким климатом – вещь безусловно нужная, и человек, который наладит производство вентиляторов, непременно разбогатеет. Конечно, вещь это дорогая и не каждому по карману, но в салунах и магазинах наверняка оценят, насколько созданный механизмом ветерок станет привлекательным для посетителей.
Господа Шиллер, Джонс и Квинта слушали и на ус мотали. Немец сидел с совершенно непроницаемой мордой, у валлийца работа ума была прямо написана на лице (в уме, похоже, шли уже прикидки, как сэкономить на материалах), а Квинта больше интересовался тем, что у меня лежит на рабочем столе, чем самим вентилятором. Вообще-то Джейк Квинту не звал, тот сам приперся с Шиллером и Джонсом, пронюхав как-то о нашей презентации; был этот мужик типичной темной личностью: вроде как говорил, что поляк, но, похоже, польского языка не знал. Своей мастерской он не имел, мастерил по мелочи всякую упряжь, а больше отирался среди проезжих не то в качестве «купи-продай», не то просто приятного разговора ради.
Вот Квинта и внес первое предложение:
— Если у меня будет десять таких вентиляторов и деньги на проезд до Нового Орлеана… ну и на гостиницу там, то к апрелю я продам сотню. — Подумал и добавил: – Самое меньшее.
— Кто ж тебе деньги-то доверит? — пробормотал еле слышно Джонс.
— Я доверю, — сказал Дуглас. Он сидел за столом, что-то писал, и наша презентация его как будто совсем не касалась. Однако вот прислушивался, получается. — Я Квинту знаю не первый год и думаю, что у него продавать вентиляторы получится лучше, чем у нас всех вместе взятых.
— Если он такой умный, почему такой бедный? — резонно спросил Джонс.
— Женился неудачно, — объяснил Квинта. — Теперь моя бывшая жена – богатая женщина. А я от переживаний ушел на войну и решил геройски погибнуть. Потом успокоился малость и сообразил: ну погибну я – какая с того этой стерве печаль? Ну и война кончилась – надо бы какое-нибудь дело начинать. Отдохнул и хватит.