Миссис де Туар переживала, что не может сегодня вечером отправиться в церковь, как это положено у католиков. У некоторых протестантов, может быть, это тоже было положено, но никто особо не переживал: если живешь в городе, то можно и в потемках по церквям ходить, хотя по нынешним лихим послевоенным временам лучше не стоит, мало ли у какого дурного человека возникнет мысль сделать себе рождественский подарочек, ограбив беспечного прохожего. А уж за городом точно лучше сидеть по домам, не то выезд в церковь придется превращать в целую военную кампанию. Так что на всякие богослужения решили отправляться завтра днем. Тут у нас разные религии водились, оказалось: Дуглас и Келли тоже были католиками, мисс Мелори и Норман принадлежали к епископальной церкви, Фокс – евангельский христианин, миссис Уильямс была из методистов, Бивера крестили у моравских братьев, миссис Макферсон – у баптистов, а Джемми относил себя к пресвитерианской церкви. И, кстати сказать, не все протестанты признавали рождество: пресвитериане, например, рождество за праздник не считали, но Джемми Макферсон был не настолько благочестив, чтобы отказаться от лишнего повода попировать. То есть, к моему изумлению, и праздник рождества оказался в Штатах традицией не такой давней и всеобщей, как она кажется из XXI века.
До меня начали доматываться, как празднуют рождество русские. О том, что я атеист, я уже давно привык помалкивать, куда проще сказать, что у нас отдельная церковь, русская.
— У нас рождество не сегодня ночью, а седьмого января, — прежде всего сказал я.
— Это с чего вдруг? — удивился Джейк.
— По старому стилю, — объяснил я.
Джейк по-прежнему не понял.
— Это в шестнадцатом веке обнаружили, что календарь не очень точный – ну и поправили. В Европе поправили, у нас тоже, а вот в России – нет, — пояснил Дуглас.
Норман между тем впал в задумчивость.
— Разве седьмого? — пробормотал он. — Юлианский новый год вроде на наше тринадцатое января сдвинут…
— Ага, с тринадцатого на четырнадцатое, — подтвердил я.
Норман вообще завис.
— Дэну лучше знать, — мягко сказал Дуглас, и Норман пришел в себя:
— Да, пожалуй, — согласился он, выбросив проблему из головы.
Наконец все угощение выставили на стол, сели вокруг и ожидающе уставились на Нормана. Мэром наш поселок Риверсайд пока не обзавелся, а в отсутствие мэра Норман получался самым большим начальником, поэтому на него и возложили задачу компенсировать непосещение ночного богослужения; всунули в руки евангелие и заставили читать:
«…Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему…»
И мы внимательно слушали, а на столе нас ожидали немудреные местные разносолы: индейка, окорок, оленина, картошка, пироги, соленья. «Микстура от кашля» тоже была уже приготовлена, а для тех, кто не хотел крепкого – «чай», для совсем же непьющих был заготовлен компот из персиков.
Когда Норман закончил главу, все неловко переглянулись – вроде как маловато оказалось торжественности, глава короткая, надо бы еще. Но рождественские службы у всех разные ведь, что бы такое придумать…
— «Чу, ангелы-герольды поют…» все знают? — спросил Норман. Этот рождественский гимн был старинный, и знали его все, даже я, потому что это была одна из тех песен, что пелись нами на пути к Форт-Смиту. Мы спели и сели за стол.
Все оживленно заговорили, как будто до того никакой возможности говорить не было.
Вот так и дальше пошло: выпьем-закусим-выпьем-споем… ну, теперь уже никто внимания не обращал, знают ли все песню, не знают. Кто знал, те подхватывали, кто не знал, продолжал закусывать. Сначала пели исключительно благочестиво-рождественское. Тут к изумлению моему выяснилось, что песня «Звенят колокольчики», которая в XXI веке ну прямо-таки неразрывно связана с рождеством, на самом деле рождественской песней не является. Более того, миссис де Туар даже настаивала, чтобы ее не пели в присутствии детей, потому что эта песня хоть и не была непристойной, все же была слишком фривольной. «Вот дети уйдут спать, тогда и пойте», — сказала миссис де Туар. Да пожалуйста, согласились все, потому что подходящих песен и кроме «Колокольчиков» пока хватало. Даже на индейском языке нашелся рождественский гимн – Дуглас с Бивером спели, как пели у них в школьном хоре: сначала куплет на гуронском, потом куплет по-французски, а потом снова на гуронском, и снова по-французски: