— Фенакистископ? — попробовал догадаться Норман.
— Что-то вроде.
— Какая-то разновидность зоотропа? — не унимался Норман.
— Да подожди минутку, сейчас увидишь.
У меня зародилось подозрение, что я изобрел велосипед. Разумеется, кинематограф изобрели в XIX веке, но не сейчас, а уже ближе к концу. Однако принцип наверняка уже знали, останавливало только отсутствие прозрачных пластиков для пленки. Калька, которую я использовал вместо целлулоида, вряд ли могла заменить нормальную кинопленку, пусть я даже для большей прозрачности и пропитал ее минеральным маслом.
— Туши свет, — вздохнул я. Пусть мне сейчас скажут: то, что я нагородил – давно известно, но мультик я рисовал сам!
Дуглас погасил лампу, и все уставились на освещенный квадратик на простыне. Я закрутил ручку. Устройство приборчика было простейшим: кленка перематывалась с одной бобины на другую. Практически все, что я знал про скорость прокручивания кино – это миф о двадцать пятом кадре. Значит, мне нужно было прокручивать в секунду ровно двадцать четыре кадра, и в этом я сегодня полдня тренировался. И, кажется, не зря.
Мультик был черно-белый и простейший по рисовке. Сначала зрители увидели черный овальчик. Потом из овальчика наполовину вылез червяк.
— Змея! — выдохнул Фокс.
— Червяк, — поправил я.
Червяк покрутил головой в разные стороны и вылез полностью, явив собой что-то вроде коротенькой синусоиды. Из-за края экрана пришла птичка, склевала червя и ушла за другой край экрана. Птичкой я гордился – она была пределом моих художественных способностей.
Зэ, как говорится, энд.
— Еще! — азартно сказал Дуглас. — Можно?
Я взялся за другую ручку и прокрутил мультик обратно. Птичка, пятясь, появилась из-за края экрана, выблевала червяка и ушла. Червяк наполовину залез в норку, покрутил головой, как бы говоря: «ну и дела!» и побыстрее смылся.
Норман смотрел не на экран, а на проектор.
— Незамкнутая лента… — пробормотал он. — Ты же что-то такое говорил на первой лекции!
— Да он много чего наговорил на первой лекции, — проворчал Джейк, — только про фотографии.
— Вот когда научимся печатать фотографии на прозрачной пленке, тогда и будет то, про что я говорил на первой лекции, — пообещал я. — А пока – только так.
Я прокрутил мультик еще несколько раз, а потом пленка порвалась.
— Можно склеить? — спросила меня мисс Мелори.
— Можно, — согласился я. — Но оно снова будет рваться. Надо что-то придумать, чтобы пленка была прочнее.
— Длиннее представление можно сделать? — спросил Джейк. — А то раз-два и кончилось!
— Можно и длиннее, только меня рисовать не заставляйте.
— Я умею рисовать, — несмело сказала мисс Мелори.
— Вот и отлично. К вашему возвращению, — сказал я ребятам, — мы попробуем сделать представление подлиннее.
— Патент не забудь взять, — напомнил Норман. — Эта штука с большим потенциалом.
— Ты думаешь, такое еще не патентовали? — спросил я с сомнением. — Потенциал-то большой, не спорю, но не может же быть, чтобы я первый додумался. Простейшая же вещь!
— Про аппарат не знаю, а незамкнутую ленту для оптических иллюзий вряд ли кто патентовал, — сказал Норман.
— У меня денег не хватит, на все патенты оформлять, — возразил я.
А Норман взял и выписал мне чек. Насколько я понимаю, на большую часть того, что у него было накоплено.
— Потом как-нибудь вернешь.
— Спасибо! — выдохнул я.
Однако Норман не хотел слушать мои благодарности.
— Между прочим, нам завтра в дорогу, — напомнил он собравшимся. — Все собрались?..
И хотя нерешенных вопросов до того вроде как не было, все потянулись проверять, готовы ли они в дорогу.
Утром два фургона, на парусине которых лично мною через трафарет было написано «Вестерн Континентал – телеграф – ОКЛАХОМА» отправились в дорогу – но не на запад, к речке Пото, как казалось бы логично, а наоборот, на северо-восток, к переправе на Ван-Бюрен. Линию до Форт-Гибсона решено было вести не от Форт-Смита, а от Файетвилля, городка к северу от Ван-Бюрена, поэтому и получилось так, что вместо того, чтобы отправиться на Индейскую территорию, ребята сперва от нее начали удаляться. Из-за этого и рабочих собирали не на Пото-авеню, а у постоялого двора, ближайшего к ван-бюренскому парому. Там фургонов прибавится, и они займут паром надолго.
— Что это за слово такое – оклахома? — спросил Дуглас, когда все мы, проводив ребят, сели завтракать.
— Ну… — неопределенно ответил я, — мне вот почему-то не нравится название «Индейская территория». И длинно, и неконкретно.