— Да тут половина воздуха! — в сердцах сказал я. — Если не больше… Мы торгуем не вентиляторами, а арканзасским воздухом!
— Ну что поделать… — сокрушенно молвил Шиллер. — Лопасти… противовес… Мы же не можем продавать товар в разобранном виде.
— Почему нет? — спросил я.
Шиллер и Джонс переглянулись.
— Квинта же сам подвешивает вентилятор при продаже, — сказал я. — Ну сделает лишнюю операцию – соберет вентилятор из присланного набора узлов. А мы во-первых, экономим на сборке, во вторых, экономим на упаковочных материалах, в третьих, экономим на транспортных расходах.
— На транспортных расходах не экономим, — возразил Джонс. — Мы платим перевозчику не за объем груза, а за вес.
— Все равно немного экономим, — отозвался Шиллер, — раз на упаковку меньше материалов пойдет.
— Зато мы, не отвлекаясь на сборку, можем до конца навигации произвести больше вентиляторов…
— Ненамного, — прикинул Джонс.
— Ну хоть на чуть, — согласился я. — Зато ящики меньшего объема будет легче сплавлять по реке в лодке, когда пароходы остановятся.
Живое лицо Джонса показало, что его мнение о моих логистических способностях колеблется где-то около нулевой отметки.
— Надо спросить Квинту, что он думает по этому поводу, — заключил Шиллер.
Спросили. В ответ получили телеграмму: «Согласен. Пришлите инструкцию сборки». Разумеется, инструкцию пришлось сочинять мне. «Вставьте шплинт А в отверстие Б», как-то так. Я вовремя вспомнил про шоаррский спам и испытал свою инструкцию на Дугласе. Дуглас, чертыхаясь и поминая мои писательские способности, собрал вентилятор по инструкции, заодно исправляя ошибки в моем тексте. Я попросил мисс Мелори переписать все набело и отослал инструкцию Квинте.
Пока Дуглас развлекался сборкой, я, наблюдая его мучения, помянул детскую игрушку «конструктор». Тут же выяснилось, что Дуглас такой игрушки не знает, так что я засел за чертежи, чтобы прикинуть, сколько и каких деталюшек понадобится, чтобы собрать хоть что-нибудь мало-мальски осмысленное. Самая первая мысль, когда думаешь об игрушечном конструкторе – это автомобиль… ну, по крайней мере, для меня это так. Однако я, пораскинув мозгами, решил изобразить подъемный кран. И изобразил. А потом долго и нудно сверлил в тонких кусочках фанеры дырочки, чтобы у меня был настоящий конструктор. Ясное дело, надо было бы все это из металла делать, но я, сразу признаюсь, работы по металлу не потянул бы. Нет уж, дырочки проще в дереве нарезать. Для образца сойдет, а там посмотрим.
Пока я возился с конструктором, в голове Дугласа постепенно утряслась мысль, что я из будущего, и он задался вопросом, что день грядущий нам готовит. И сразу же выяснилось, что я о предстоящих полутора столетиях знаю позорно мало. Особенно о первом полувеке.
— В 1866 году что происходило?
— Не знаю. Никогда не интересовался.
— В 1860-х?
— Да не знаю я! Гражданская война в США, отмена крепостного права в России. Все!
— В 1870-х?
— Не знаю!
— В 1880-х? В 1890-х? Да вообще о конце XIX века ты что-нибудь знаешь?
— Ты много знаешь о начале XVIII века? Что, где, когда? — встречно спросил я.
Дуглас прикинул, что он знает о начале XVIII века, а может быть, сообразил, как мало знает о событиях начала XVIII века Джейк, поэтому следующий вопрос стал менее категоричным:
— Хоть что-нибудь… Ну вот о Марке Твене и этом Стивенсоне ты что-то помнишь. Они – что и когда писали?
Я рассказал о Томе Сойере и Геккльбери Финне что помнил, потом об острове сокровищ и приключениях принца Флоризеля – последнее в основном я помнил по фильмам, в чем и признался.
— Брет Гарт еще такой был, американский писатель, — вспомнил я. — Про золотоискателей писал.
— А, знаю, — сказал Дуглас. — Журналист из Калифорнии, он несколько лет назад написал о резне на острове Тулуват.
— Кто кого резал? — спросил я.
— Виджиланты индейцев, — ответил Дуглас. — Женщин, детей и стариков. Погибло человек двести, точного числа никто не знает.
— О, — только и сказал я.
— Так что, этот Гарт прославится как писатель?
— Да, — ответил я. По аналогии с Брет Гартом я вспомнил о Джеке Лондоне, о ком и сказал: – Был еще Джек Лондон. Он прославился рассказами про Аляску.
— Так он, наверное, только в России и известен, — заметил Дуглас, — раз про вашу Аляску писал?
— Чего это нашу? — спросил я. — Аляска – американский штат… — тут я запнулся, потому что Дуглас поднял на меня голову от своего блокнота, где делал записи, и внимательно посмотрел на меня. — А что, вы Аляску разве еще не купили? — спросил я неуверенно. За последние месяцы я, конечно, не раз смотрел на карты США, только меня как-то мало волновало, чья там Аляска. У меня общее впечатление было, что ее продали хрен знает когда. Не при Екатерине, как пела когда-то группа «Любе», про Екатерину – это ошибка, я читал. Аляску продавали при Александре, не помню каком по номеру, их вроде как три штуки было. Выходит, не продали еще.