Когда я уже закончил монтаж, пришел Барнетт, поздоровался и критически рассмотрел вращающиеся лопасти.
— Вот это, что ли, продавать собираетесь?
— Это уже продано.
— Надо перепродать, — сделал паузу в диктовке Дуглас.
Я оглянулся на него:
— Ты же присутствовал, когда я продавал вентилятор Джонсу и Шиллеру! Что же ты тогда не влез со своим Фицджеральдом?
— Фицджеральд тогда с тобой даже и разговаривать не стал бы о вентиляторе, — ответил Дуглас. — Спас ты его невесту от бандитов – это, конечно, хорошо тебя рекомендует, но какой из тебя изобретатель, если у тебя ничего не продается? А вещь стоящая, но Джонс с Шиллером просто не смогут с ней развернуться. И, если я кое-что в людях понимаю, Фицджеральд вентилятор перекупит. Вот для того, чтобы он перекупил на выгодных для Миллера, Джонса и Шиллера условиях – ты нам и нужен, — объяснил он Барнетту. — В первую очередь – для Миллера.
— Документы дайте посмотреть, — сказал мне Барнетт.
Я выдал ему тощую папочку, и он погрузился в недра немудреного моего договора с Джонсом и Шиллером. Потом я подложил ему для ознакомления заготовленные бумаги на конструктор, анимаскоп, застежку-молнию и пишущую машину. Так он и шуршал, Дуглас диктовал, брат и сестра Трейси усердно стенографировали. Подошло время обеда, и мы всей компанией спустились к табльдоту, а после обеда Трейси ушли разбираться, что они там настенографировали, а мы, проведя короткое совещание насчет договоров и оформления патентов, приготовились к встрече Фицджеральдов.
Фицджеральдам вентилятор понравился, хотя восторги по его поводу высказывала главным образом Оливия, а Ричард помалкивал. Потом Дуглас развлекал Оливию приятным разговором, а мы – я, Фицджеральд и Барнетт – погрузились в обсуждение технических и юридических подробностей сначала касающихся вентилятора, а потом всего остального. Дуглас встрял только раз, когда предупредил Фицджеральда, что если тот утащит не защищенные пока патентами идеи, то Дуглас собственноручно снимет с Ричарда скальп. Оливия рассмеялась: грубоватый мужской юмор. Ричард, однако, зыркнул на Дугласа и раздраженно дернул щекой: мог бы не упоминать. Он-то воспринял слова Дугласа практически всерьез. Интересно, с чего бы? Неужели и он был свидетелем того, как наш милый журналист практиковался в резании чьих-то горл?
Пишущая машинка Фицджеральда весьма заинтересовала, и он спросил, что мне надо для того, чтобы довести ее до ума.
— Деньги, рабочие и инструменты, — честно ответил я. — Потому что чертеж мало нарисовать, надо еще посмотреть, что из этого чертежа «в железе» получается.
Фицджеральд посмотрел на Барнетта:
— Ну, допустим, я выделю Миллеру место на моем заводе…
— Только я не хочу наниматься на ваш завод, — заметил я в пространство.
— Мы это учтем, — ответил Барнетт и продолжил разговор с Фицджеральдом. Я снова, как при разговоре Дугласа с приказчиком из магазина одежды, почувствовал себя чем-то вроде манекена.
Несколько дней спустя по результатам этого разговора Барнетт и представитель Фицджеральда выехали в Форт-Смит, а я переселился из пафосной гостиницы в уютную комнату на краю города, неподалеку от завода.
Ричард выделил мне под конструкторское бюро светлое просторное помещение, и я снова начал делать машинку – с учетом выявившихся при изготовлении машинищи проблем. Как бы помимо дела, на заводе Фицджеральда начали производство конструктора, как и полагается, из железа, а не из фанерок, как мой образец, но в продажу пока не пускали – готовили к какой-то крутой промышленной выставке в Нью-Йорке. Там же планировали показать вентиляторы (если сторгуются с Джонсом и Шиллером), а также мою электрическую клавиатуру – и фиг с ней, что действующий приемно-печатающий аппарат пока построить не удалось. Я присобачил к ней валик с бумажной лентой, над которой в такт точкам-тире качался и наносил штрихи грифель. Полученное устройство мы обозвали электростенографом. Главное было успеть патентно защититься до выставки, а пока мы вели предстартовую подготовку, чтобы, если успеем, было что показывать. Брат и сестра Трейси здорово наловчились эти штришки расшифровывать, да и в десятипальцевом слепом методе неплохо напрактиковались, так что их тоже должны были захватить в Нью-Йорк.