с признаками памяти и побеждают. - Хлебнуть бы какого концентрата, чтобы раз и навсегда... С данной нетленкой, крутящейся на всех частотах в ее голове, она вышла навстречу событиям этого дня. Лазурная гладь прозрачного океана плещется над головой. Растительным маслом разливается солнце, шоколадными сырками плавится асфальт, усыпанный маковыми зернами - людьми. Все же природа - лучший кулинар, хоть и не без изъяна. В кафе ее уже ждала подруга. Или кто она ей... Друзей у нее так много, что она даже не всегда помнит их имена. Все они певицы ртом, модели не совсем ногами и телеведущие по блату, умеющие правильно подносить к губам не только микрофон. Кристина сощурилась, снимая брендовые очки и подставляя лицо обжигающей ласке солнца. Почему-то вспомнилось, как в начальной школе мама водила ее на прогревание носа в местную больницу. Детство, тепло, мамина ладонь в ее руке - и кажется, что этот мир никогда не достанет ее своими клешнями. Однако вышло все совсем не так, как она представляла себе в четвертом классе. Мир все-таки догнал ее и уже полжизни держит в заточении и вечных пытках. - Чем я не Дзюнко Фурута, - пробубнила себе под нос девушка, толкая дверь ресторана. - Имена насильников другие, а в остальном... - Кристинка! - подруга окликнула ее, заняв столик у окна. - Привет, дорогая. Потрясающе выглядишь. - Лесть жирными мушками прилипла к ленте, что была невидимо намотана на ее душу. - Как и обычно. Они расцеловались, повторяя этот лживый жест истинных подруг. Приторность элитного парфюма, которым, казалось, подруга облилась из ведра или приняла ванную из него, забила ноздри так, что Кристине пришлось задержать дыхание на пару секунд. То ли дело ее духи «Прада», прижигающие окровавленное мясо... Есть в этом некий шарм. - Ты опять сменила стиль? Мне блондинкой ты нравилась больше, но и русое каре тебе идет. - Спасибо, Маш. - По щелчку пальцев официант осведомлен о ее пристрастиях в этот утренний летний зной: коньяк и пирожное. - А тебе не очень идут синяки на лице. Опять любовь показала свое уродливое лицо? - Игореша не поверил, что я делаю маникюр в одиннадцать ночи, - пожала плечами та. - Его можно понять. Круглосуточные салоны красоты нужно запретить. Они вставляют палки в колеса отношений, а красивой ведь хочется быть всегда. Для него. Кристина хмыкнула, зная все о «любви». Она могла бы написать многотомник мракобесия и черных молитв, дежавю разбитых сердце и флэшбэки раненных чувств. Этакий кроссворд. Просто найди свое имя под верным описанием. Так называемая любовь ранит каждого, но почему-то люди продолжают упорно пропагандировать необходимость мученичества в ее честь. Не люби себя. К чему эти удовольствия от себялюбия и сладкого словоблудия в свой же адрес? Люби кого угодно, кроме себя, и страдай. Так правильно. - Но он прав. Я на него не обижаюсь. Судьба такая. Если бы не он, я бы в свой тридцатник никогда бы так не выглядела, - с обожанием пролепетала Маша и погладила скулы, которые на днях подтягивала у лучшего косметолога. - Знаешь, судьба - это такая дорогая шлюха, которая в итоге оказывается грошовой. Ну то есть какую бы высокомерную мину она не строила, у тебя все равно есть шанс хорошенько ее отыметь. Но пока она имеет нас... - Крис, ты временами несешь дикую ересь, уж прости. Кто нас имеет? Ну кто, скажи? О такой жизни, как у нас, миллионы мечтают! Видят во сне такие же возможности, какие имеем мы! Вот она, мечта, идеал красоты двадцать первого века: жирный контур и так перекачанных губ, лоснящиеся искусственным блеском наращенные волосы, вульгарный маникюр. Эта фальшивая мегера живет под слоганом: «Что естественно, то слишком безобразно». Извращенный девиз всех баннеров салонов красоты гласит, что комплексы лежат во главе пирамиды, самореализация стала лишь пафосным словом. Измени себя. Не будь собой. Это скверно. - Ну да, - безучастно кивнула Кристина, больше думая о мутной коричневой жидкости на дне бокала, когда она допьет коньяк и все хорошее, что может принести этот день, закончится. - Лицо бы твое было не настолько опухшим и синим. Зачем тебе большие губы, если они вечно разбиты? Ты прям как миссис Кэссиди. Офигенные возможности. - Кто? Яростно палящий в окно солнечный свет смешался с безобразной вонью действительно туалетной воды собеседницы и запахами различной еды, что доносились со стороны кухни, и превратился в потное марево, вытекающее из пор на теле, но надежно блокируемое итальянским дезодорантом. - Не обращай внимания. Была в одной передаче, тоже любит, когда ее муж колотит. Ну, помнишь, недавно выходила на «Первом»? - Точно! Там еще приглашали экспертов и психологов, да? Тот еще эфир получился! Кристина выдохнула, поражаясь глупости человека в тридцать лет. Она старательно скрывала свои литературные пристрастия, никто не видел ее библиотеку, как и любую уважаемую светскую львицу, ее ни разу не заметили со стоящей книгой в руках. Да эти люди в соболях и алмазах стыдятся таких имен, как Пушкин и Достоевский, откуда им знать про О.Генри... - Меня зачем вытащила в выходной день сюда? Чтобы показать новый боди-арт из синяков и кровоподтеков? Ну так я видела это уже не раз. Игореша тебя всем сердцем любит - от души дубасит! Зачем он в зал ходит грушу колотить? По-моему, ты и мягче, да и приятней любимую жену бить, чем черствую грушу. - Слушай, Кристин, ты такая зануда! Вот честное слово. Как ему еще показать свою любовь? Деньгами он меня осыпает, а если и даст затрещину, так это потому, что ревнует и волнуется за меня. А я поводы даю! Можно подумать, твой Виктор не такой. Сигарета задымилась между тонкими пальцами девушки, гармонируя с белым мраморным маникюром. Все ее чувства (добро и зло, мораль и распущенность, розовая любовь и серо-черная реальность) накинулись друг на друга в пароксизме ненависти, лишь горящие ошметки засыпали выскобленную полость души. Витюша, ее любимый продюсер. - Он не мой, Маш. У него одиннадцать лет брака с женой и двое детей. Я вообще, не знаю, чей он. Полигамный ублюдок. У него даже душонка, как член, сифилисная - то к одной в трусы лезет со сладкими песнями о вечной любви, то к другой. А я сама певица. Фанеру от чистого звука отличить могу. - Ну и что ж ты с ним тогда? - Законы жизни такие у нас, как у диких зверей. Хотя нет... Никогда не видела, чтобы лев проталкивал львицу на трон джунглей через постель. Да мы хуже животных, получается. - Господи, Крис, с тобой невозможно общаться. Ты будто с Луны упала. Дважды. И оба раза головой об асфальт. - А все-таки, - спросила девушка, отщипнув кусочек шоколадного пирожного, - на кой черт тебе понадобилась ударившаяся черепушкой дура в такую рань? - Рань? Уже почти обед. Греческий салат и котлеты, испускавшие мясное зловоние, раздражали Кристину все больше. Она редко завтракала чем-то, кроме алкоголя и закуски к нему. От вида еды начинало мутить. Каждое движение ее лучшей подруги (ведь нужно же было выбрать хоть кого-то на эту роль, а то будет не как все нормальные люди) зажигало в ней очередной очаг бешенства. Сейчас бы поиздеваться над собой дома: иголки, лезвия, ножницы... А сколько у нее дорогого парфюма свалено на полках. - Маш, давай я сама определю свои суточные границы. Ты не работаешь, поэтому для тебя сейчас обед. А я пашу сутками на этих долбаных концертах для идиотов. Я тебя в последний раз спрашиваю, зачем ты вытянула меня в эту дырень для нищебродов и студентов? - Вот! Я не работаю, только если в качестве жены и матери. Мне захотелось кое-каких развлечений. Кристина пыталась изредка выглядывать в окно, только бы уши перестали кровоточить от россказней любимой подруги, но весной и летом ей хотелось ослепнуть и оглохнуть. Зимняя спячка устраивала ее на все сто. Мертвые чувства под слоем снега, безголосый крик заледеневшей души, метели из острых сосулек и ядовитых снежинок, что оставляли жгучие раны, касаясь кожи и тут же засыпали их ледяной крошкой. А сейчас, в тепле, эти влюбленные парочки, держащиеся за ручки и сладко причмокивающие губами после каждого поцелуя через два шага, расплодились, точно болезнетворные бактерии. Мерзость эта их искренняя любовь! Инфекция. Молниеносная форма менингита. - Ближе к сути. - Ладно. Моя сеструха связалась с одним заключенным... В общем, говорит, это такие ощущения, что крышу сносит. Она по нему с ума сходит. Он, если я не путаю, двух мужиков убил. Короче, горячий мужик. - Маш, дебильные наклонности твоей сестры меня мало волнуют. У меня есть гадкий мужичок под боком. Зеками не интересуюсь. Коньяк закончился, и все хорошее настроение смылось, будто грязная вода в сортире. Небольшие тучи закрыли собой на миг пушистые комочки - облака, и Кристина обрадовалась минутной передышке от невыносимой жары. Хоть прыгай в фонтан. Так еще подружка своими губами-лепешками бормочет какую чушь и пытается обратить ее в свою веру - любовь к отвратительным мужчинам. - Да это ж несерьезно, - отмахнулась Маша, застигнутая врасплох негативным ответом подруги. - Просто ради новых эмоций. Знаешь, нервы пощекотать, все такое... - Кулаки Игореши недостаточно щекотные? Вообще, ты подумала, что будет, если... когда он узнает о твоих шашнях? - Он не узнает. Я быстро с этим покончу. - Ну и как далеко ты уже зашла? Он хоть стоит того? Сколько человек убил? - Вооруженное ограбление, трое убитых. Но он случайно в них попал! Он не собирался применять нож, его вынудили. И никуда я не зашла. Просто переписка, кое-что