- Знаешь, о чем я мечтаю? - риторический вопрос, видимо, был адресован кошке, которая снова свернулась в клубок сна. - О море. Да, о простом городском пляже, о модном недорогом купальнике, о любимом мужчине рядом, натирающем спинку кремом.
Перед глазами раскинулись Мальдивы и Сейшелы, но тут же были вытеснены местным пляжем городка, откуда она родом. Не успела она поплескаться в не самой чистой, но такой родной воде, подурачиться с подружками на берегу, поваляться с книжкой под вредным солнышком, не заботясь о коже. Детство закончилось слишком быстро, солнышко закатилось, получив пинок под раскаленный зад, а кожу покрыла одна большая меланома уже навсегда.
- Многие ведь мечтают обо всех этих элитных пляжах. А что там такого особенного? - голос успокоился, слова охладели, потеряв свою горячность. - Я была на всех. Солнце то же, песок чище, наверное, а люди такие же точно: жирные богатые дядьки с волосатыми животами, с ними молоденькие нимфетки, капля за каплей отдающие свою наивную юность этим старперам. Нечем любоваться, короче.
Отчего же жизнь так устроена, что порой просто пляж, обычный обряд приветствия лета для нормального человека, становится недосягаемым? Но куда ей выходить на людный пляж с ее израненными ногами, словно рыхлыми, изъеденными рытвинами. Да и морская вода, как считалось, целительная, жгла ее невидимые душевные раны. Чувствовать себя грязной - удовольствие не из самых приятных.
Кошка негромко мяукнула, когда пальцы девушки коснулись ее ушек. Затем счастливое сопение снова стало саундтреком их печального вечера, который объединил двух таких разных существ. Дождь медленно умирал, унося за собой миазмы ненависти, которые в очередной раз выдохнула душа Кристины. Удушливой темнотой ее накрыл сон.
Утро, как и всегда это с ней бывало, стало бутылкой пива к похмелью. Солнце зернышком проклевывалось на влажной почве все еще темного неба; природа и не думала сдаваться.
- Опя-ять, - долгий, натужный вздох возвестил о возобновлении жизни в квартире. - Да заткнись, придурок!
Ладонь с красными ногтями плашмя упала на будильник и со всей силы свалила его на пол. Глаза Кристины снова закрылись, отдавая ее в лапы зверя ночи. Через пять минут борьбы со мраком знакомый до желчной тошноты звук разбудил ее окончательно. И как она оказалась в кровати?..
- Долбаный будильник! Чтоб ты сдох! Отправляйся к братьям на кладбище! - прокричала она и, нашарив на полу небольшое пластмассовое устройство, точным ударом бросила его в стену.
Не поспать даже в единственный выходной. Опять придет «любимая» подруга!
- Вот так, кошара, нельзя кивать головой, когда люди тебе что-то говорят! После этого они уверены, что вы друзья. - Тапки запрыгнули на отекшие ноги, и Кристина отправилась в ванную. - Как и с мужиками: если ты согласилась с ним переспать, то он уверен, что окольцевал тебя. Бред.
Боясь разрушить ту шаткую иллюзию, которую она создала на своей крови, девушка неустанно следовала всем светским мероприятиям. Встреча с подругой стала одним из таких пунктов, работой на износ, на которую тащишься, как полудохлая лошадь на скачки. На тебя же поставили, нельзя подвести господ.
- Пришла пора выбрать тряпки, - воодушевленно сказала Кристина, распахивая двери локального дворца в ее квартире - гардеробной. - Ну ни одной нормальной вещи, в которой можно просто посидеть дома за чашкой чая. Раз, два, три... пять, восемь... Твою мать, восемь шелковых черных брюк. И это только в этом шкафу, и только черных...
В гардеробную вслед за хозяйкой, с которой они вроде бы стали подругами, просочилась кошка. Кристина ее не заметила, изумленно разглядывая тонны вещей, которые уже даже не помещались на всех этих дорогих полках. Как же она захламила свой дом, свою жизнь, свой разум. Уже и не помнит, где и когда покупала эти расписные шелка, как вообще эти вещи оказались у нее? Но самый главный вопрос, который задает себе каждый имеющий в жизни все человек, был: зачем?
- О, и ты тут. Нет, нет, кошка, мы не друзья. Та ночь... Считай, что я напилась и позволила тебе залезть ко мне на колени в состоянии аффекта. Любой государственный адвокатишка докажет, что я не должна больше с тобой дружить, - старалась отбиться от назойливых проявлений нежности животного она.
Выхватив какой-то костюм, она выбежала из комнаты, спасаясь от пестрых тряпок, чья цена превышала годовой доход среднестатистической семьи. Она тоже много отдала, чтобы иметь ненужные ей ни капли шмотки. Кошка осталась там, привлеченная переливами страз на ее вечернем платье. Такая же, как и все бабы, клюет на любой блеск.