Кристина накинула на голову валявшийся под рукой парик, сверху тонкую шапку и какой-то грязный спортивный костюм из бочка, не имея времени искать более приличную одежду. Ее руки не могли удержать ключи, поэтому она попала в замок не с первого раза. А ей надо спешить! Такси попалось медлительное, или ей так казалось, но она постоянно торопила водителя, готовая побить его, если он не доставит ее на другой конец Москвы за пять минут!
Зря этот придурок связался с ней. Он явно не знал, на кого замахнулся своей ручонкой. Она отгрызет ему ее! Нет, это сделают псы, что сторожат тюрьму. Она поклялась себе, что мало этому человеку не покажется.
***
Казнить нельзя помиловать.
В тюрьме жизнь текла своей скучной, однообразной чередой. Если бы у него не было воспоминаний, наверное, он бы давно уже вздернулся.
- У тебя руки еще не отсохли? - поинтересовался Зверь у Серого, который теперь с утра и до ночи писал письма. - Кому ты хоть пишешь?
- Да всем сразу. Не каждая ведь отвечает, надо понимать. - Серый постучал ручкой по лбу. - Из десяти баб ответит одна, например. А если бы я писал все время одной, то этот показатель бы свелся к нулю.
- Да ты великий аналитик.
- А ты как думал. Захочешь трахаться, еще не на то пойдешь.
Зверь его не понимал. Он уже и мужчиной-то себя не чувствовал. Плотские утехи по началу заставляли его просыпаться в поту по ночам, были причиной тахикардии и затрудненного дыхания, а теперь... Он стал существом бесполым. Существо. Не мужчина. Зона отобрала у него не только половой член, но и мужской стержень. Когда-то прыгающий до верхней отметки тестостерон выветрился из его крови. Женщины не возбуждали его воображение, он мечтал только о свежей, горячей похлебке и куске настоящего хлеба. В тюрьме диапазон мечтаний существенно сокращается.
- Кулагин! - его позвал голос тюремного охранника.
- Я!
Быстро спрыгнув с койки, он встал лицом к стене, руки заведены назад. Ну какой он человек? Какой из него мужик? Собака в будке.
Дверь отворилась, и повеяло жизнью из-за нее. У него начали слезиться глаза. Он грезил о воле.
- На выход. Начальство требует тебя.
Он повиновался, не подавая виду, что пребывает в полном шоке. Начальство? Все знали, что это значит. Что тебя будут не просто смешивать с дерьмом, тебя в него превратят за считанные минуты. Но что случилось?
- Сочувствую, брат, - в спешке похлопал его спине конвоир, с которым они ладили. - Как ты мог вляпаться в такое? Это же конец.
Зверь не успел ничего ответить, как его встретили еще несколько человек. При них говорить было нельзя. Во что он вляпался? Как можно во что-то вляпаться, сидя круглые сутки на цепи?
Однако ответы на эти вопросы стали риторическими, как только за ним пришли. Вопросы здесь задавать не принято, а вот отвечать придется... по всей строгости тюремного закона.
Глава 8
Глава восьмая
Всегда помни постулаты искусства войны, но никогда не забывай, что любая война в первую очередь внутри каждого из нас.
Время давило педаль газа, с каждым днем нажимая на нее все сильнее. Колесницы сменились машинами, воздушные шары - железными птицами, песочные часы вытекли на холст секундами и минутами, что не были замечены людьми. Они образовали месяцы и годы, целые десятилетия потерянного поколения. Поколения, которое умело ценить время.
Время - бесконечная гора, в которую мы можем подниматься медленно и нехотя, можем бежать, жадно преодолевая метр за метром, а можем просто лежать у ее подножия, пока она не съест сама себя. Мы идем по ней долго или даже не успеваем сделать осмысленных шагов, как она кончается, отмеряя каждому свой путь. Но однажды мы сделаем последний шаг, и гора оборвется под нашими ногами. Внезапно, молниеносно, не предупредив, что уже конец, а мы не успели собрать чемоданы и написать завещания, хотя копили так упорно, чтобы однажды дорога просто растаяла без следа, а мы ее так и не заметили. Единственное, что неподвластно нам, нашим ногам, нашей скорости и нашим желаниям - это путь назад. По этой горе не вернуться к началу, не подобрать обороненный на ее поверхности окурков, не забрать с собой ненужных слов и неосторожных жестов.
Время - многоликий Янус. Оно дает нам иллюзии выбора, красуется перед нами со множеством рук, мол, оно будет существовать бесконечно, а итоге затягивает петлю на одной из своих шей и перестает быть. Как и мы. Каждый из нас.
- Скоро твой выход, - бросил вертухай, стороживший его, как цепной, изморенный жарой и жаждой, пес.