- Что они делают с нами? - обратилась к себе Кристина. - Все, стоп. Хватит.
Эта тема слишком болезненна для нее. Будучи слишком глубоко засосанной в этот мир, скрытый от глаз обычных людей, стада, которое и само не знает о том, как его каждую минуту бьет хлыстом рука сверху, она знала многое. И за это ее никогда не отпустят живой, как не отпускали никого, обладающего хотя бы крупицей этой информации. Девушка подавила нервный смешок. А кто ей поверит? Безумец тот, кто идет против толпы с горящими после просмотра телевизора глазами, переполненной розовой ложью головой после всех этих красивых картинок жизни звезд и политиков. Безумец тот, кто говорит «а», когда гром толпы вторит «б». Ей все равно не с кем поделиться тем, что она знает. Все в порядке.
Рука дрогнула, и Кристина вернулась к письму.
- А ты знаешь, как на самом деле устроен наш мир? Хотя бы догадываешься? У нашего мира явный комплекс Наполеона, не замечал? Он настолько мелкий и жалкий, что все, что ему остается - это кровопролитие и насилие, чтобы самоутвердиться.
Она снова убрала листок. К чему это все? Если она напишет лишнего, полицаи могут создать ей немало проблем. Вряд ли такая мелкая шушера, как местные отделения полиции, повязаны с верхушкой власти, но все же. Глаза и уши у системы везде.
- Проза дается мне с трудом, но есть желание рассказать немного больше, чем всем остальным. Больше, чем ничего. Лучше всего у меня получается говорить стихами. Надеюсь, ты не будешь смеяться...
Собравшись с духом, Кристина открыла замаранный сальной пятерней времени блокнот. Она обещала себе, что никто не увидит этих строк. А никто и не увидит. Зверь в клетке не в счет. Девушка сомневалась, что у него такая тонкая душевная организация, что он вообще прочитает этот стих. Даже если и так, явно забудет тут же, как принесут миску с едой.
Последняя корявая буква была выведена. Сигаретный дым улетел прямо Кеше в мордочку. Пепел просыпался болью на лист бумаги.
Вот бы все изменить.
Но кто скажет, как нам тогда быть?
Кем бы мы стали? Кто есть мы?
Кем нам быть суждено?
Я знаю лишь то, что Шрамы дали нам имена.
На скрижалях судьбы писал ангел проклятия.
Смеялся и плакал, выводя Его заклятия.
Вот бы все исправить. Отмотать все назад. Забыть и не знать.
Никогда не видеть и не страдать.
Быть слепым и глухим - моя мечта.
Не биться с тенью, а ей проиграть.
Вот бы все изменить.
Не начинать, не жить. Заживо не гнить, не лить слез, не испытывать грёз.
Вот бы все изменить...
Глава 10
Глава десятая
Я невротик? Нет, я просто хочу, чтобы все сдохли.
Восьмое марта выдалось солнечным. Сняв французские очки с третьей степенью защиты от солнца, Кристина сделала глубокий вдох. Запах ранней весны, щебетание птиц, залитые солнцем прохладные улочки - вкус детства. Луч счастья среди этого океана отчаяния был спасательным кругом, и она за него цеплялась.
- Детский сад, - улыбнулась девушка. - Запах каши, молока и белого хлеба...
На глаза бесстрашными партизанами набежали слезы, но очки вернулись на лицо быстрее, чем кто-то успел это заметить. Весна означала новый скачок ее безумия. Ремиссия прошла. Сейчас начнутся обострения всех ее болячек. Кристина направлялась в торговый центр, где была назначена встреча с Машей.
По ходу своего пути она тщательно обдумывала свое нынешнее положение. Психиатр не подтвердил БАР, но невротик она сто процентный. Девушка стала в уме перечислять признаки невротизма:
- Тревога, - сказала Кристина, поджав губы. - Есть такое...
Она варится в этой тревоге, как труп курочки в бульоне. Эта тревога скисает у нее в венах, отправляя кровь продуктами распада. тревога уже даже не за жизнь, а за смерть. Как все произойдет? Как оборвется ее жизнь? Кто приложит к этому руку?
- Самобичевание, различные зависимости, склонность к негативу и страданиям... Ёмаё, - неприятно удивилась Кристина, - да я псих.
В торговом центре кишели люди. Восьмое марта. Женщины держали мужчин под руку, окидывали других женщин загадочным блеском глаз, словно намекая, что такой подарок, какой сделали им, не сделают другим. Женское счастье наполняло феромонами каждый квадратный метр площади развлекательного центра. Она выбрала уютное местечко пиццерии подальше от проходящих мимо людей.