- Как дела? - нарушила тишину Маша. - Ты выглядишь более... счастливой, что ли.
- Да, есть повод улыбнуться.
- Виктор что-то подарил?
Кристина кивнула. Подарил, но на его подарок она плевать хотела. И еще не придумали такую башню, высоты которой хватило бы для полета ее слюны. Аккурат утром восьмого числа ей пришло новое письмо. Она даже позволила праздничный завтрак в виде большой яичницы, внушительной чашки кофе и жирного кремового пирожного. Желудок чуть не помер от стресса и шока, что она умеет есть, а не только бухать.
- Как тебе? - Она показала Маше ключи. - Мой.
- Майбах? Вау! Это твой на парковке?!
- Именно так.
Сегодня рейтинг ее успешности в глазах подруги взлетел до небес. Высокий уровень тестостерона плюс новый Майбах выводят уравнение идеальной жизни.
- Смотри, - прошептала Маша и потянула ее за руку, беззастенчиво тыкая в сторону двух мужчин, угнездившихся в другом дальнем уголке. - Голубки.
- Фу, - выплюнула Кристина. - П*доры. Они везде!
- Эй! Ты с ума сошла? При детях так выражаться!
- Да это мне находиться рядом с твоими детьми нельзя, они таким словам научат, что любой матерый зек глазки потупит.
Маша вспыхнула, как свежая спичка. У Кристины нет никаких границ! Осадить этого человека просто невозможно. Ее не волнует абсолютно ничто.
- Чем тебе геи не угодили?
- Что за дебильный вопрос... Они мне не угодили тем, что являются рычагом правления вышестоящих людей, правителей этого мира. Ты думаешь, просто так распространяется эта радужная тема? Они уже своей гейской радугой заср*али мозги всему населению планеты. Мало того, что у многих и так в башке сырая каша из навязанных идеологий, конфессий и идей, так еще и эта обязательная программа прививок толерантности.
- Господи, Крис, что за чушь...
- Нет, Маша, это не чушь, это очень серьезно.
Им принесли еду. Дети сразу начали хватать пиццу грязными руками и баловаться с коктейлями. Кристина уже подумывала о заказе водке. Ну хоть рюмочку. В присутствии этих невоспитанных козявок она не могла быть адекватной.
- Крис, не хочу обсуждать очередную бредятину. Давай поедим в тишине? - предложила Маша.
- Я не против. Ты только помни, что развал общества во всем мире строится на таких, как ты.
Слишком глупых, слишком толерантных, слишком ленивых, чтобы смотреть правде в глаза. Кристина продолжила диалог в своей голове, перейдя на режим монолога. Окно Овертона в действии. И с каждым днем оно распахивается все шире, делая наше сознание все уже, лживо восхваляя его всестороннюю развитость и широту взглядов. Однако под этой льстивой широтой взглядов скрывается намеренное умерщвление разума.
- Мама, мама, - Юля дернула Машу за рукав, и кусок пиццы слетел с вилки.
- Ну что? Ты видишь, что я ем?
- Мама, откуда берутся дети?
Маша подавилась, и ей срочно потребовалась вода, но под рукой был только чай.
- Аист приносит, милая, тем, кто любит друг друга. Значит, детки появляются от любви, - немного поколебавшись, нашлась Маша
- Ага, - не удержалась Кристина, - а еще от пьянки, жадности купить нормальную резинку и от расчета.
- Тетя Кристина, какую резинку? - спросила Юля чумазым от пиццы ртом.
- Не слушай тетю Кристину, - отвлекла ее Маша. - Бегите на аттракционы, поиграйте. Пойдемте туда, я оплачу.
Кинув на Кристину красноречивый взгляд, в котором ее поджаривали на вертеле, Маша увела детей. Девушка фыркнула и вернулась мыслями к письму от Кирилла, которое сегодня ей было не суждено прочитать. График плотный в любой праздник: много мест, где нужно появиться, показательно улыбнуться, принять ненужные подарки и даже кое-где выступить. А вечером, возможно, даже глубокой ночью она сможет скрыться в своем тайном прибежище. У продюсера ее грехов восьмое марта - священный день, когда он посвящает всего себя любимой жене. Кристине всегда было интересно, не моется ли его жена медицинским спиртом после секса с мужем. Она бы набирала ванны мирамистина для верности.
Ее уже достала Маша со своей семьей, со своими взглядами на жизнь, со всем вообще. Пока подруга пыталась угомонить детей и отвлечь их внимание в детской комнате, Кристина снова подумала о Викторе. С каждым новым письмом Кирилла, с каждой его красивой строчкой, написанной твердой мужской рукой, она все больше теряла себя. Себя ту, которую ненавидела. Он вытаскивал пинцетом из нее весь тот гной, которым ее наполнила жизнь, откапывая подо всем этим мусором настоящую Кристинку Вишневскую, Кристинку, которую он мог узнать, если бы судьба не связала ей руки и не кинула в багажник черного внедорожника, прямо в руки к мучителям. Виктор... Кто он? Он персонаж триады Макдональда. Она замечала за ним необоснованную агрессию к животным, он не мог пройти мимо уличных котов и собак, не топнув на них, не пнув. Жестокая сволочь.