Ее душа была змеиным островом. Десятки тысяч змей кишели в самом ее чреве. Жалили сами себя и разрывали друг друга в клочья. Слизь и кровь постоянной рекой текла куда-то в сердце, отравляя его. Темные ручейками боль сочилась из открытых пор. У нее вкус ликера. Опьяняет. Вызывает зависимость, от которой хочется кайфовать и побыстрее избавиться.
Телефон молчал, а так хотелось увидеть сообщения от Кирилла. Ей нужна была эта подростковая романтика: переписки до утра, с кучей смайликов и скобочек, ласковые слова, забавные имена. Она хотела чувствовать себя желанной женщиной, желанной для мужчины, который заставляет ее Землю сходить с орбиты к чертовой матери.
- Эх, Кирилл работает, - сама себе сказала Кристина, начиная потихоньку собираться. - Надеюсь, у него там нет баб на работе.
Она бы с радостью его содержала. Дала бы столько денег, сколько бы он попросил, лишь бы он был постоянно в зоне доступе, только ее, и днем и ночью. Однако она ясно осознавала, что, посадив мужика на свою шею, она убьет в нем все мужское. И в этот раз деньги не могли купить счастье, хотя ей даже нравилось это томительное ожидание праздника в виде внимания с его стороны.
- Как думаешь, - обратилась к кошке, чьи яркие глаза следили за ее движениями, - мне уже стоит с ним переспать? Трахнуться, перепихнуться? Стоит или рано? Он, наверное, хочет, а я только гружу его своей депрессией.
Кристина специально выбирала самые небрежные и обидные слова, чтобы скрыть, как ей это важно. Всю ее сознательную жизнь секс был способом достичь цель: подписать контракт, пробиться на телеканал, просто получить новую машину. Так ее научили. Такие уроки ей преподал папочка. Он открыл ей страшную тайну: ее гениталии открывают путь к любым мечтам. Со временем она стала бояться исполнения этих самых мечтаний. А с Кириллом ведь все иначе, с ним нежно, с ним как дома, с ним... Слов не хватит, чтобы описать ее чувства к нему.
На улице декабрь вовсю утирал нос после прошедшего дождя. Кристина вырулила к супермаркету.
- То же мне зима, чушь собачья, а не погода, - возмущалась она, паркуясь.
Закутавшись в парку и шарф, она быстренько побежала ко входу в магазин. Для этого вечера нужно было выбрать что-то особенное, неприлично дорогое, что будет аккомпанировать рассказам Кирилла. Как бы ей не скатиться в алкоголизм, хотя это уже вроде пройденный этап. Как и наркотики. И антидепрессанты.
В супермаркете толпилась молодежь и грелись уличные собаки, вальяжно распластавшись у дверей. Кристина улыбнулась, радуясь, что животные нашли себе теплый уголок, и хотела уже пройти внутрь, когда ее остановил мужской голос.
- А ну встала! Встала, я сказал! - командовал какой-то мужик в военной форме, топая кирзачами рядом с собакой. - Пошла вон! Вон!
- Эй, ты, - окликнула его Кристина. - Совсем охренел? Отвали от собаки! Чем она тебе мешает?
- Шавки должны быть на улице.
- Ну так выйди отсюда к черту. Когда ты выйдешь, тут не останется шавок. Придурок.
- Девушка...
Показав ему сразу два средних пальца, она зашла в магазин. Этот вояка взбесил ее! Почему люди потеряли сочувствие к живым существам? Обойти собаку дело половины минуты, а она заболеет на улице в такой холод и умрет. Настроение и так было ужасным, а теперь стало просто гадким.
- Упырь в форме, - не могла успокоиться Кристина, разглядывая полку с элитным алкоголем.
Бутылка была выбрана. Ее стоимость заставляла кредитку скукоживаться. Самое то для их вечера. Она надеялась, что Кирилл не был знатоком алкоголя, иначе опять придется врать, что она продала почку, чтобы купить что-то дорогое. И почему почек всего две? Иначе можно было бы врать подольше...
- Ты уже дома? - позвонила ему, моля небеса, чтобы ответ был положительным.
- Да, жду тебя.
- Скоро буду! - почти что прокричала она, выжимая из машины все.
Опять придется оставить тачку в паре кварталов от дома, чтобы у него не возникло ненужных вопросов. Как же достала эта бесконечная ложь. Ее дорожка в ад будет выстлана именно из нее. Бросив машину под завистливые взгляды прохожих в каком-то близлежащем дворе, Кристина заспешила к своему дому.
- Привет! - Потрясла бутылкой, стоя на пороге. - Рад меня видеть?
- А то, - ответил Кирилл, встречая бросающуюся ему в объятия Кристину.
Она обняла его, чувствуя этот аромат его мужественности, этот индивидуальный, только его, родной запах. Руки Кристины обвивали шею мужчины, оставив бутылку у стены. Она уже была пьяна, с полуслова, с полувзгляда. Самый дорогой алкоголь - это он.