— Черт возьми, — надулся Келп, — ты испортил мне всю историю.
— Но, вот так это было, — сказал Дортмундер. — Как-то они вышли на нас и следили за нами…
— Я понятия не имел, — сказал Келп.
— Ни один из нас не имел. Это была их месть за «Бар и Гриль», только не сработала так, как они того хотели.
— На полквартала дальше и тогда бы меня тормознули. Это я бы сейчас смывал чернила со своих пальцев. Я не хочу больше подступать так близко к краю, — сказал Стэн.
— Не сильно рано для пива? — спросил Келп.
— Нет, — ответили все хором и уговорили Арни выйти и купить.
За пивом они решили, что Тини должно быть попал в облаву… Арни все еще боялся телефона, словно тот кусается, так что звонил снова Дортмундер, а ответил ему малыш Джадсон.
— О, привет, мистер Дортмундер, — сказал он. — Они еще не пришли с обеда. Я вернулся быстрее, чем думал, так что я просто тут присматриваю, за почтой, и всякое такое.
Как-то слишком виноватым он звучит, подумал Дортмундер. В чем он может быть виноват?
— Скажи Тини, что у нас кое-какие изменения и нас можно найти вот по этому телефону, — Дортмундер зачитал цифры.
— Передам, — заверил его Джадсон. — Я записал все, понял, скажу мистеру Тини в ту же секунду как он войдет. Не беспокойтесь об этом.
— Я не беспокоюсь, — сказал Дортмундер и повесил трубку, задумчиво бормоча: — Этот парень ведет себя немного странно.
— У нас новости, — сказал ему Келп и указал на радио.
— …в связи с преступлением. Джули Хэпвуд имеет имеет для вас самую свежую информацию.
— Майкл Энтони Карабин, двадцать шесть лет, сын известного босса мафии Нью-Джерси Оттавио Сицилиано Карабин, пятьдесят один год, был доставлен на допрос в девятнадцатый участок Манхэттена, в прекрасном Ист-Сайде. Карабин был обнаружен в Центральном парке, напротив Imperiatum, высотного жилого здания класса люкс, где сегодня утром произошло дерзкое ограбление ценных предметов искусства на более, чем пятнадцать миллионов долларов. Шесть человек арестованных днем в компании с награбленными произведениями искусства, как говорят, известны как подручные мистера Карбин и его отца. Инспектор Шон О'Флинн, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью полиции Нью-Йорка, сказал, что соглашение между мафией Нью-Йорка и Нью-Джерси не работать на чужой территории, было нарушено, что вполне может означать начало войны между группировками. Это была Джулии Хэпвуд, и она по-прежнему остается в гуще событий.
Когда Тини позвонил, отвечать снова пришлось Дортмундеру.
— У нас ничего нет, — сообщил Тини.
— Нет, — согласился Дортмундер. — Но события развиваются. Мы все здесь слушаем эту самую главную новость по радио.
— Я помню радио, — сказал Тини. — Сейчас буду.
Поэтому, когда в дверь снова позвонили четверть часа спустя, Дортмундер поднялся на ноги и сказал:
— Оставайся на месте, Арни, я открою ему. Не хочу слышать больше никаких допросов.
— Возможно, — Арни сказал, хотя и с некоторым сомнением в голосе, — полицейских достаточно на сегодня.
Пока Дортмундер впускал Тини, Келп разглагольствовал:
— Семь известных парней из мафии Нью-Джерси и плюс весь товар? Если они хотят еще чего-то больше, то они просто очень жадные.
— Думаю, они такие и есть, — сказал Стэн.
Дортмундер открыл дверь квартиры и, оказалось, Тини был с малышом Джадсоном.
— Я привел парня, — отметил он, когда они вошли.
— Да, я вижу, — кивнул Дортмундер.
— Привет, — Джадсон поздоровался и улыбнулся всем.
— Он собирался получить кусок прибыли, — объяснил Тини, — так что он может получить свою часть печали и горя вместо этого.
— Сразу как другая команда увезла грузовик, когда игра началась, — сказал Стэн. — Насколько я могу судить, я был первый.
— Это все ты, — Тини указал на Дортмундера, — Все потому, что захотел стать героем и спасти «Бар и Гриль»!
— Боюсь, что это так, — Дортмундер признался.
— Ты вообще понимаешь сколько мне теперь должен?
Дортмундер скривился в болезненной улыбке, а Келп сказал:
— Джули Хэпвуд говорит, что они сейчас проверяют груз в полицейском гараже на Пятьдесят Седьмой улице, сам Феавезер там составляет список.
Тини нахмурился.
— Кто, черт возьми, такая эта Джули Хэпвуд?
— Женщина на радио, которая нам вещает обо всей этой истории.
Тини взглянул на радио, которое как раз предоставляло им двадцать две минуты спорта.
— Ну так, давайте послушаем, что еще она может нам сказать, — предложил он.