Вернувшись в магазин, она застала там Марка с фотоаппаратом и кепкой Гарри, которую он победно бросил ей.
— Вот нашел в фургоне, за коробкой салфеток. — Марк перевернул табличку на двери с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО» и упал в «кресло любви» у окна. — И что теперь? — спросил брат, проверяя, не поврежден ли фотоаппарат.
— Наверно, надо галопом везти клиенту дурные новости.
— Поехать с тобой? — предложил Марк. — Я хотя бы свяжу ее.
— Тебе бы только дурака валять, — грустно пошутила Элен.
— Серьезно, Элли, — тихо сказал он. — Я бы тебя прикрыл.
Элен оценила его заботу. Нет, присутствие Марка только подольет масла в огонь. Она с сожалением махнула рукой:
— Гуляй уж.
— Ты уверена?
— Ага. — Элен подошла к зеркалу. Вид у нее был такой, будто она ехала в душном кузове вместе с Гарри.
— Ну, а в целом какие планы?
Голос Марка вывел ее из задумчивости. Она улыбнулась его озабоченному отражению в зеркале.
— Подожду, наверно, пока Сабрина не осознает, что с Гарри номер не вышел. Потом постараюсь убедить ее, что новоселье — идеальная маскировка неудавшейся свадьбы.
— Неплохо, — одобрил Марк. — Если она не убьет тебя сразу.
— Она, конечно, взбесится. — Элен нашла в ящике стола щетку и принялась приглаживать волосы. — Но не думаю, что дойдет до убийства, если она не узнает, конечно, что я замешана в бегстве жениха.
— Точно. Эту тайну ты должна унести в могилу.
— О, Марк, мы с Сабриной всегда были честны друг с другом.
— Но была ли она честна в случае с Гарри? Что, если он и вправду не знал?
Элен старалась даже мысли такой не допускать. Это значило бы, что Сабрина бессовестно использовала ее и, что она, Элен, была несправедлива к человеку, который поначалу так ей понравился.
— Помни только, что ты ни в чем не виновата.
— Может быть, когда-нибудь я расскажу ей все, — сказала Элен, пытаясь успокоить совесть. — Когда у нее появятся другие интересы.
— Я бы выждал лет десять, — хмыкнул Марк, — до интереса номер семь или восемь. — Он встал и потянулся. — Ну, если от меня больше ничего не требуется…
— Разве что…
— Ты хочешь взять мой джип? — огорчился Марк.
— Ну не могу же я возвращаться в свадебном фургоне.
— Ладно, — скрепя сердце согласился Марк. — Прогуляюсь.
— Возьми фургон, — посоветовала Элен. — Так на тебя скорее обратит внимание будущая продолжательница рода Кэрроллов.
Марк взял ее за подбородок.
— После той партии, которую исполнили вы с Гудини, я предпочитаю прогуляться пешком.
— Что ты имеешь в виду? — Элен отвела глаза.
— Я имею в виду, — пояснил он, удаляясь, — что, если бы предполагаемая брачная пара могла бы исполнить подобную партию, он бы не сбежал.
— Между нами не произошло ничего, кроме ссоры.
— Вот я и говорю. Сердечные дела переменчивы. Займусь-ка я лучше старым добрым серфингом.
— Хочешь сказать, что океан более предсказуем?
— Как правило — да, сестрица. — И Марк скрылся.
В ту же субботу вечером Сабрина пришла к Элен. Ее гнездышко было намеренной противоположностью викторианскому стилю фойе «Предела желаний» и более соответствовало калифорнийским традициям семьи Кэрролл.
Покойная тетя Джойс жила здесь же и держала внизу магазин одежды. Для Элен незамужняя деловая тетушка всегда была образцом женской независимости, и, получив в наследство дом, она пошла по стопам Джойс, превратив магазин в брачную консультацию.
Многое здесь, наверху, осталось неизменным в память о Джойс. Разрозненная мебель, холодильник, который размораживался с ревом реактивного двигателя, обои, диссонирующие на стыках комнат… и вишневого цвета шкафчик, набитый дешевым спиртным. Именно оттуда Элен извлекла бутылку бренди.
— Это же дешевка, Элли, — сморщилась Сабрина.
После кошмарного новоселья она имела право покапризничать. Элен добродушно улыбнулась подруге, свернувшейся в кресле, как раненая кошка.
— Не привередничай, Бри. Эта бутылка осталась от Джойс.
— Тогда за старую добрую Джойс. — Черноволосая красавица глотнула янтарную жидкость, смакуя ее. — Знаешь, не так уж плохо.
— Помнишь, какие игры она нам устраивала на Рождество? — спросила Элен, наклоняя объемистую зеленую бутылку к стакану подруги. — А как увлекательно рассказывала о своих покупателях…
— Да, она была лучше всех. И ей нравилось быть не замужем. — Сабрина шмыгнула носом.
— За это и выпьем! — Элен отхлебнула из бутылки. Горло обожгло. В такое вот адское пламя, наверно, попадают те, кто уводит от алтаря женихов подруг. Она, конечно, невиновна, но все же невольно приняла в этом участие. Таковы факты.