— Что за хрень, ты где это взял?
— Револьвер Ляфуше, в Арсенале раздавали… — заныл гимназист, размазывая кровь, тонкой струйкой потекшей из носа: — Отдайте!
— Сами разбирайтесь со своими кадрами! — я сунул револьвер рукоятью вперед «передовому рабочему»: — Так я пойду?
Тот принял револьвер, растерянно кивнул. Я сгреб в прилавка бумажный сверток крафтовой бумаги, с кокетливым бантиком сверху, куда аптекарь успел упаковать мои покупки, шагнул к выходу, но выйти из ставшей токсичной аптеки не успел.
— Стой! — гаркнули за спиной и меня зажали несколько человек в серых шинелях.
— Что-то еще товарищ?
«Передовой рабочий», видимо, собрался с мыслями, и смотрел на меня сурово:
— Ты вообще кто таков будешь…гражданин?
— Я Котов Петр Степанович, каманданте революсьон милисиано репаблик оф Мексикано.
— Кто???
— Перевожу для непонятливых — я Котов Петр Степанович, капитан революционной милиции Мексиканской республики.
— Чаво?
— Не чаво, а капитан революционной милиции, приехал из Мексики, помогать дружественному российскому народу делать революцию.
— Что за Мексика? Что за милиция?
— У нас, товарищи, в Центральной Америке уже двадцать лет революционная война идет. И революционная власть с одна тысяча двенадцатого года установилась, почти по всей стране. А я приехал к вам, чтобы помочь вашей юной революции, не наделать ошибок, через которые, с кровью и болью, уже прошли мы.
— А документы у вас есть?
— Вы в испанском языке сильны? Уважаю.
Товарищ, любитель документов, смущенно спрятался в задние ряды, видимо, я его перехвалил.
— Я не знаю, кто ты, но больно ты подозрителен. — снова взял слово усатый «рабочий»: — Придется с нами пройти, потому как ты заарестованный. Прошу, будь ласка, винтовку сдать, пока мы тебя не огорчили.
— Да, как скажешь, дорогой товарищ, только вот лекарства свои заберу, тем более, что я за них честно заплатил.
Усатый согласно кивнул, я сделал шаг к прилавку, откинул в сторону доску и открыл калитку, потом шагнул к застывшему в ступоре аптекарю, сунув сверток с антисептиком и перевязочным материалом за пазуху, а через мгновение я оказался за спиной аптекаря, осторожно наблюдая за, так ничего и не понявшими, революционерами из-за напомаженной головы фармацевта, а справа — слева от его тушки, обнимая мой живой щит, торчали два ствола моих пистолетов.
— Никто не двигается, не то стреляю, а потом брошу бомбу.
Первым сообразил аптекарь:
— Не стреляйте товарищи, у него правда бомба есть, я видел. Начнете стрелять, она детонирует.
— Не было у него никакой бомбы! — вылез со своим мнением противный гимназист.
— Была, ты позже пришел и не видел! — сорвался на визг умный провизор, отчетливо понимающий, что при первом же выстреле, он пострадает обязательно, и не факт, что винтовочный шомпол ему поможет.
— Сдай пистолеты и арестуйся, все равно ты не уйдешь! — начал уговаривать меня главный.
Какой дурак. Во-первых, я сплю в искусственной коме и мне по фигу на десяток вооруженных противников, а во- вторых я уже умер, а вторая смерть во сне будет означать пробуждение, только и всего.
— Ты усатый! Как тебя зовут?
— Степан Пахомович, я член ревкома…
— Да мне по фигу, чего ты член…Если бы я начал стрелять, то, прежде чем вы успеете свои винтовки поднять и затворы передернуть, я четверых из вас положу и тебя, как командира, в первую очередь. А потом знаешь, что будет?
— Что?
— А потом, еще живые из вас начнут пулять в несчастного аптекаря, и не факт, что хоть одна пуля до меня достанет, а я тем временем, подстрелю еще троих, а оставшиеся в живых побегут из аптеки. Но это будет, если бомба, что на мне, не детонирует, потому что в этом случае мы умрем все…Эй ты, с чирьем под глазом, не поднимай ружье, не надо. Так вот, Степан, знаешь почему я не стреляю?
— Почему?
— Потому что я вам товарищ, а не какой-то буржуй, как этот гимназер, что из ревности готов честного иностранного революционера оболгать. Тебя, Степан, где завтра найти можно?
— Зачем еще меня искать? — не на шутку встревожился член ревкома.
— Да не бойся, домой я к тебе не приду, хотя мог бы, был бы врагом. Завтра в Таврический в час пополудни я собирался зайти. Тебя там, где найти можно?
— В двадцать восьмой комнате. — нехотя процедил Степан.
— Правильно, Пахомыч. На хрен нужен нам этот дурак с бомбой. Я конечно жертвою пасть за дело революции готов, но не от рук товарища, хоть он и кажется тебе подозрительной личностью, но это дело ваше, начальственное. — один солдат подхватил винтовку на плечо и потопал к выходу из аптеки.