– Красивая была женщина, – кивнул Ордынцев-старший в сторону памятника. – Жизнерадостная такая… К сожалению, твой отец так и не смог сделать ее счастливой.
– Почему ты так решил? Она никогда на него не жаловалась.
– Какой женщине понравится жить с алкоголиком?
– Она не воспринимала его пьяницей, а относилась к нему как к больному человеку.
– Да, но это его не спасло…
Костя видел наигранное расстройство в лице дяди и в очередной раз убедился: того что-то задевало в отношениях его родителей. Возможно, он завидовал женской самоотверженности, с которой мать боролась за отца. Кто из мужчин отказался бы от возможности быть любимым такой всепрощающей любовью?
– Жаль их, – продолжал дядя. – Хорошая пара была. А ты, Костя, не кипятись в отношении Мирослава. Ольга – его дочь, потому он сам решит, что и как с ней делать.
– Да, я уже понял, что моего участия в этом не требуется. И хотя мне судьба Оли не безразлична, я все же предоставлю Димончуку полную свободу действий в этом. Не собираюсь нести ответственность за то, чего я не делал.
– Что ты имеешь в виду? – с подозрением сощурился Иван Никитич.
– То, что ты подумал, – резко ответил тот. – Я выхожу из игры. Занавес, в общем. Следующий раунд – без меня.
– Костя, ты, правда, надумал выйти?
– Естественно! – он наслаждался замешательством дяди.
– Так, ты не горячись, – попытался успокоить его Иван Никитич. – Это все может обернуться против тебя!
– Не дождетесь! – он пронзил дядю решительным взглядом, не терпящим возражений. – Долги все раздам, накормлю ваши ненасытные рты до рвоты и освобожусь от этой кабалы. Ясно?
– Костя, ты понимаешь, что…
– Если бы ты вёл дела, – перебил его племянник, – как порядочный человек, а не проворачивал за спиной Мирослава махинации, то он не потребовал бы гарантий… А так пришлось меня в заложники… в рабы отдавать. Но каждый раб может купить свободу.
– Рабы столько не имеют на счетах, сколько имеешь ты, Костенька.
– Я готов тебе отдать все до копейки, – с пренебрежительной усмешкой говорил тот. – Хочешь? Но взамен мне нужна полная свобода!
– Слишком много на кону стоит, Костя. Тебе принадлежит управление компанией…
– Но мне не принадлежит всё! Верно ведь? Я просто исполняю обязанности.
– Но ты стоишь у руля! И у тебя это получается лучше, чем у кого-то другого. Могу тебе предложить, если хочешь… – Ордынцев-старший вдруг почесал нос – так он делал, когда собирался озвучить некорректные предложения. – Костя, ты можешь легко со всем расквитаться сейчас, – в глазах дяди торжествовала ирония. – Мирослав не захочет, чтобы Ольгу признавали официально невменяемой, видишь, как он, бедолага, бьется за репутацию? Поэтому ты можешь этим воспользоваться.
Иван Никитич прочитал в глазах племянника растущую ярость, но рискнул продолжить, допустив мысль, что уникальность его идеи все же возьмет верх над присущим тому приличием.
– Подсунь ей документы: доверенность, передачу дел тебе, дарственную на акции или всё, что сможет избавить нас от долга Димончуку и раздавить его. Чтобы не совал больше нос. Он ведь, сам понимаешь, претендует на компанию… Ольгина болезнь ему только на руку…
– Дядя Ваня, – процедил сквозь зубы Костя, всеми силами сдерживая хрустящие в кулаках пальцы, – ты понимаешь, что мне ваши аферы не нужны? Я, напротив, хочу свободы от них! А этот способ приведет меня к другому узлу, который может завязаться вокруг моей шеи.
– Что ты собираешься делать?
– Мы с Ольгой никогда не были мужем и женой, а потому развод освободит обоих от этой ноши, которую снять надо было уже давно.
– Костя, это нецелесообразно!
– Я докажу! – прошептал с яростью тот, бросая беглый взгляд в сторону маминого надгробия. – Что мы не жили вместе. А Оля сошла с ума по причине вашей алчности. Всем плевать было на ее состояние, когда что-то еще можно было исправить. Любила она все эти годы не меня. И ребенка надумала не от меня, потому что у нас с ней никогда ничего не было…
– Не вздумай, Костя! – вдруг повысил голос дядя Ваня. – Мирослав нас со свету сживет. Позже займешься своим разводом. Потерпи ты!
– Я слышу это больше пяти лет, дядя! Достали меня эти обещания! С тобой дел иметь нельзя! Ты ведь непорядочный человек! Почему Мирослав и ведет себя так. Связался в свое время…
– Ты у нас порядочный? – ехидный тон дяди вынудил Костю обозленно вздохнуть.