А та походила на зомби: отрешённый взгляд, растерянные движения, несвязный лепет, срывающийся с губ. Сердце разрывалось, глядя на нее. А ведь прошедшие два года Лена жила в ожидании… и почему-то предвидела появление сестры именно таким. И сейчас, утешая свою маленькую Светоньку, Леночка только и думала, чтобы Бог дал той сил пройти достойно этот нелёгкий период. Ведь чует ее сердце, что он только начинается.
– Заблудшую сестру с утра не ждали? – ирония вошедшего Андрея казалась неуместной, но Свету это немного отвлекло от личного горя.
– Да, Андрюш, пришла с повинной, – сказала она, наскоро вытирая слёзы. – Хоть и стыдно. Несколько раз возвращалась. Потом сидела у подъезда минут двадцать. Думаешь, легко решиться посмотреть в глаза людям, собою же отвергнутым?..
– По глупости отвергнутым, – произнёс Андрей и обнял ее. – Это ничего, Свет. В жизни и не такое бывает! Здесь тебя всегда ждали и будут ждать. Но хочется надеяться, что обойдёмся без таких эксцессов. Верь сестре!
– Некому мне больше верить, – зарыдала та. – И вряд ли когда-нибудь еще смогу…
– Так, я понимаю, что сейчас тебе больно, – произнесла сердито Елена, – жизнь рушится, все сволочи, счастья нет – и так далее. Давай без пессимизма, моя милая! Потому что разрушение старого – это возможность для строительства чего-то нового. И в этом новом нужно постараться выбрать более качественные и надёжные материалы, понимаешь, о чем я?
Улыбка родной сестры, такая воодушевляющая, словно осушила слезы, настырно рвущиеся из ее сердца, и младшая вдруг с грустью улыбнулась в ответ. А ведь и правда… не конец же света!
– Единственное, чего я не могу еще понять – как можно было пропустить мимо себя такую очевидность? – говорила Света, уткнувшись взглядом в чашку с остывшим чаем. – Ведь наверняка они давно вместе, но я не замечала. Могла бы и раньше положить этому конец.
Лена взяла сестру за руку и заботливо убрала русую прядь волос, спавшую той на лицо. Они всегда жили душа в душу, как будто сестры-близнецы, чувствующие боль друг друга даже на расстоянии. И сейчас на обломках этого горя так ясно светилось их уцелевшее сестринское счастье.
– Свет, – строгим голосом произнесла Лена, – прекрати себя винить! Я не могу сказать, что ты абсолютно ни при чём в этой ситуации, но и не могу осуждать тебя… Просто ты верила. Ты верила ему как человеку, клявшемуся тебе в любви. Ты верила ей как подруге, ставшей единственной отдушиной… Ну в мое отсутствие, конечно, – улыбнулась она.
– Если бы я хоть чуточку прислушалась к тебе, Лен… Хоть немножечко…
– Ладно тебе, Светонька, – она прижала младшую к груди, целуя ее в макушку. – Ты просто хотела любить… а об этом жалеть не нужно! Этим нужно дорожить! И стремиться дальше обрести эту самую любовь.
Отпрянув от сестры, Светлана посмотрела на ту с недоумением.
– «Хотела любить»? Думаешь, я не любила?
На секунду задумавшись, Леночка грустно произнесла:
– Не могу утверждать за тебя, моя дорогая. Но, боюсь, что ты приняла за любовь лишь веру в нее. Потому что порой слепо поступала, не думая. Торопилась всё время куда-то. Вопреки всем догмам, любовь не ослепляет, она, напротив, открывает истину. А слепит влюблённость, потому что она такая… резвая, дерзкая, флиртующая… и проходящая мимо. Кстати, спешу тебе сказать спасибо.
– За что тебе вздумалось меня поблагодарить?
– За то, что впервые в жизни ты послушала меня. В том смысле, что пришла ко мне тогда, когда он тебя обидел.
Света подняла наполненные слезами глаза.
– Больше всего корю себя именно за это: из-за него я чуть не потеряла тебя навсегда.
– Ты меня не теряла и не могла, милая, – любящим тоном проговорила Лена и подлила сестре травяной чай. – Я – твоя кровь, а это навеки вечные, моя дорогая!
– Лен, скажи мне, в чем я могла ошибиться?
Та очень обрадовалась этому вопросу: в силу своего вздорного характера младшая сестра никогда ее не слушала. Этот случай с Марком послужил ей уроком – нельзя во всем полагаться только на себя. Кто как не родные люди смогут открыть глаза на то, что мы так часто пропускаем мимо себя? Вот и раньше Света думала, что все знает, что сама разберётся, что ее обойдут ужасы реальности…
Может, ей, Лене, и не нужно было соглашаться и исчезать из ее жизни? Может, нужно было пойти на компромисс и настоять на общении? Да нет же, не в Светином стиле противоречить своему выбору – решила и железно! Уж очень хотелось младшей сестрёнке самостоятельности.
Хотя за двадцать шесть лет ее и так было безмерно: лишившись в детстве родителей и оставшись на попечении у тетки, они сами друг друга воспитывали. Иногда бабушка подпрягалась, но какое там воспитание? Только умиление, похвала да любовь! Появление Марка все круто перевернуло. Очевидно, ситуация эта очень нужна была им обеим.