Интересно, какую обувь она носит с этими брюками. Наверное, босоножки. Жаль, что отсюда не видно. Ксюша была полностью поглощена наблюдением за этими двоими. Женщина протянула Барскому руку, и Ксюша заметила, что он держит ее дольше, чем этого требуют правила приличия. А как он ей улыбается!
Вот он повернулся и пошел обратно, но на лице не осталось и следа от улыбки. Ксюша поспешила покинуть свой наблюдательный пост. И как раз вовремя! Еще мгновение, и Барский застукал бы ее.
В дверях он остановился:
— Суп! Вы что, не чувствуете, что он горит? Вы что, забыли, что его надо помешивать?
Теперь и Ксюша почувствовала запах.
— Суп… — Ксюша уставилась на кастрюлю, из которой клубами валил пар. — Я совсем забыла о нем.
— Я уже вижу. Короче, мы остались без еды. Потому что теперь содержимое кастрюли вряд ли съедобно.
— Во всяком случае, можно попробовать, — предложила Ксюша, пока Барский открывал окно.
— Я не собираюсь. Но если у вас есть аппетит…
У человека не может быть аппетита, у него есть только голод. Ксюша аккуратно налила себе тарелку супа. После первой ложки она немного поморщилась, но съела всю тарелку.
«Ну и что это все это значит, — думал про себя Барский. Что она хочет мне этим доказать? Что можно есть пригоревший суп»?
— Приятного аппетита, — пожелал он Ксюше и вышел, рассерженно хлопнув дверью. Ксюша съела еще одну тарелку. Нельзя пренебрегать такой возможностью. Кто знает, когда ей удастся снова поесть.
Ксюше и в голову не пришло помыть кастрюлю. Грязную тарелку она тоже оставила на столе. Дома всегда был кто-то, кто делал это за нее.
Несколько минут спустя в комнату вошли Сергей Фокин и старший менеджер фирмы Юля Зотова. Они удивленно огляделись и рассмеялись.
— Теперь я понимаю, почему у шефа такой мрачный вид, — весело заметила Юля. Она заглянула в кастрюлю и покачала головой. — И ты съела всю эту гадость?
— По-видимому, ты была очень голодная, — ухмыляясь, сказал Фокин. — Тебя еще не тошнит от «Доширака»? А то я могу завтра принести пару пачек, думаю, тебе понравится, если конечно, подогреешь немного.
— Не издевайся над ней, — упрекнула его Юля и, обратившись к Ксюше, добавила: — А ты не обращай внимания на его болтовню: он всегда несет вздор!
— Только не тебе, солнце мое. Я просто пытаюсь подстроиться под собеседника. Ну так что у тебя сегодня вкусненького?
— Только крабовый салат.
— А на двоих его хватит?
— Я так и знала, что ты опять ничего не принесешь, и поэтому сделала побольше салата.
— Что бы я без тебя делал, солнце мое? — улыбнулся Фокин Юле.
«Значит, вот как общается современная молодежь, — подумала Ксюша. — Я так не могу. Но со временем обязательно научусь».
— Вы, часом, не заболели? — спросила Вера Михайловна свою новую квартирантку, когда обнаружила ту в постели в столь ранний час.
— Нет. — Ксюша встала с постели и натянуто улыбнулась. — Я просто немного устала.
— Хорошо. Вам обязательно нужно зарегистрироваться. Завтра пойдете в паспортный стол, у меня там знакомая работает. Она все сделает. Я ей уже звонила и предупредила, что вы придете. Вы знаете, где это находится?
Ксюше удалось сегодня поесть, но этого явно было недостаточно. В любом случае, ей было плохо и тошнило. Пригоревший суп оказался не самой подходящей едой для ее желудка.
Едва Вера Михайловна успела уйти, как Ксюша бросилась в ванную, где ее вырвало. Голова шла кругом, и Ксюша ухватилась за край раковины, чтобы не упасть. Она ополоснула лицо холодной водой и сделала пару глотков. После этого ей стало немного лучше.
«Будь у меня хоть немного денег, ну хоть 500 рублей, — с отчаянием подумала она, — я бы дотянула до конца месяца. «Доширак»… знать бы, что это такое… но, судя по всему, его не сложно готовить».
Но вот денег у нее не было. Ксюша снова легла в кровать. Слабость одолевала ее. …Румяная курица с тушеными овощами на Новый год… Еще несколько дней назад Ксюша и предположить не могла, что все ее мысли будут устремлены к еде. Стоило только немного поголодать.
«Надеюсь, что я продержусь до тех пор, пока получу первую зарплату, — подумала она. — Я ни за что не вернусь назад домой». В турфирме она была всего лишь новой сотрудницей, к которой вроде бы неплохо относились. И это вполне устраивало Ксюшу. Никто за нее не беспокоился, никто не спрашивал, как у нее дела, поела ли она, как она спала. Ее принимали такой, какая она есть.