После этого разговора события развивались стремительно. Не прошло и пяти минут, как подкатил джип. Водитель попросил все ему подробно объяснить и, рванув с места, умчался в горы.
Мы тоже пошли. Сначала все хотели вернуться в пансионат к госпоже Штрассер, потому что здорово устали. Но потом, поразмыслив, отказались от этой идеи, чтобы не пропустить момент встречи Каневари с полицейским. Ведь именно этот момент мы считали главным в организованной нами погоне за итальянцем. У меня самого было что сказать полицейскому, который еще перед восхождением бросил такую фразу: «Что ж, приведите его ко мне». Поэтому нам страсть как хотелось быть свидетелями этой встречи. И теперь, если поторопиться, можно опередить остальных. Я предоставил каждому решать, останется он в Цермайджерне или отправится вниз в Зас-Альмагель. Все, даже толстяк Штрайф, предпочли второе.
— Если бы все шло как задумано, — сказал Петер, — мы добрались бы до Зас-Альмагеля не позже вас. Но возникли небольшие трудности. Так, прежде всего встал вопрос: из чего делать носилки? Где взять дерево?
Штрассер сказал, что надо найти длинные ветки, но ему, как и нам, было хорошо известно, что длинные ветки здесь не валяются.
«Придется срубить пару небольших деревьев, — сказал Сильвио, — другого выхода я не вижу».
«Но как?»
«Там, в хижине, я видел инструмент, — вмешался в разговор я. — Пилу, молоток и гвозди. Принести?»
«Это очень далеко, — проговорил Штрассер. — Но ведь без инструмента как без рук. А знаете, я вспомнил, что прямо перед хижиной валялось несколько жердей. Они могли бы нам пригодиться».
Я тоже припомнил, что видел жерди, и вызвался сходить за ними, я схожу быстро, ждать придется недолго.
«Я пойду с тобой, — сказал Сильвио. — А лучше всего было бы смастерить носилки прямо там, наверху».
Штрассер согласился.
«По-моему, на это уйдет часа два, — заметил Штрассер. — Значит, через два часа вы уже будете с носилками здесь».
Штрассер попытался объяснить итальянцу, который все еще сидел безучастно на камне.
«Надо подождать два часа», — сказал он.
Итальянец не произнес ни слова в ответ, он даже не поднял головы. Мы отправились в путь. Вначале шли молча. Потом, поднявшись чуть выше, я спросил:
«Как ты думаешь, у Каневари серьезная травма?»
«Откуда мне знать? Я ведь не врач».
«Только бы ничего серьезного», — проговорил я.
«Если бы вы дали ему убежать еще тогда, все было бы по-другому».
«Но тогда мы еще не выручили свои деньги».
«Ну и что!»
«И нам пришлось бы раньше уехать домой».
«Ну и что!»
«Разве тебе все равно?»
«А тебе разве нет? Тебе что, здесь очень нравится? А что именно? Что тебе нравится? Что мы спим в одной комнате вчетвером? Что Артур может подшучивать над тобой? Ведь ты не можешь дать ему сдачи, так как он сильнее тебя. А если ты захочешь пожаловаться Штрас-серу, тот даже слушать тебя не станет. А все потому, что ты — никто, — подчеркнул Сильвио, — а Артур — сын директора банка. И живет он на вилле. А ты вынужден разносить газеты».
«Артур не знает, что я подрабатываю разносчиком газет», — возразил я, но было ясно, что это несерьезное возражение. Ведь дело вовсе не в том, известно это Артуру или нет.
«Отлично знает, — проговорил Сильвио. — Недавно, когда на экзамене по-французскому ты получил шестерку[5], а Артур — тройку, он сказал, что ты зубришь целыми днями и больше ничем не занимаешься. Только еще газеты разносишь. А у него есть и другие интересы. И когда-нибудь ты, Петер, наверняка напишешь книгу «От мальчика — продавца газет до генерального директора».
— Ты это действительно сказал? — спрашивает Карин.
— Сейчас уж и не вспомню. Может, да. А может, и нет.
— После этого мы уже ничего больше не обсуждали, — продолжал свой рассказ Петер. — Мы довольно быстро поднимались в гору, и надо было следить за дыханием. До хижины добрались через полчаса, не раньше. Нашли жерди, притащили инструмент, гвозди. К двум длинным жердям прибили поперек четыре короткие.
«Наверно, чересчур жесткие получились, — сказал Сильвио. — Нести придется осторожно, не то он у нас еще соскользнет с носилок».
«Ничего, будет крепче держаться», — сказал я.
«Если только у него хватит сил. При травмах головы никто не знает, чем все может кончиться».
«Это действительно так серьезно?»
«В прошлом году я наблюдал, как у нас на заводском дворе играли два мальчугана. Маленькие. Обоим лет по пять. Вдруг один из них схватил камень и со всей силы ударил им другому по голове. Тот упал и стал кричать. Никогда не забуду, как он кричал. Совсем не так, как кричат дети, когда им бывает больно. Он издавал совсем короткие и отрывистые: и-и-и. Я мгновенно подбежал к нему. Глаза у него были широко раскрыты, зрачки дрожали, метались по сторонам. Мы вызвали «скорую помощь». Дежурный вначале ни за что не хотел ехать. Он сказал, что у детей есть ангел-хранитель. Но мой отец решил, что в данном случае не стоит полагаться на ангела-хранителя, и вызвал врача. У того мальчугана, видимо, не было ангела-хранителя, потому что две недели спустя он умер. Вероятно, и в теле Ка-невари притаилась погибель. Вот ведь в чем вся мерзость этой затеи — забили чуть не до смерти. Даже если он вор. Все равно это плохо. Для всех вас».