Так закончил свою приветственную речь главный мастер. Он вскочил на подножку проезжавшего мимо старого грузовика и укатил.
Веселый майский ветер проникал даже сюда, за глухую стену; он сдувал с ее верхушки ржавую пыль, трепал пионерские галстуки, шевелил чертежи на столе. Учительница поправила выбившиеся из-под берета волосы, сказала:
- Мы готовы слушать, Султан Ибрагимович. Расскажите нам о себе и о своей работе. Как вы стали бригадиром?
Жансултан задумался, оглядел лица ребят.
- О себе что расскажешь? Почти нечего. Вам, товарищи, каждому по тринадцать - четырнадцать лет, и вы уже в седьмом классе. А мне - тридцать восемь, и я еще только на первом курсе института. А все - война. Теперь приходится догонять. Ну, вам-то война не должна помешать, об этом сейчас все стараются… Там, где я родился, школ, можно сказать, совсем не было - пустыня, дикие горы, близко граница. Баи держали народ под сапогом; им помогали басмачи - грабили жителей, убивали коммунистов. И моего отца убили. .. Учиться было негде. Я пас овец муллы и лазил по горам. Любил я лазить. Там я и познакомился с молодым инженером с Варзопстроя. Он охотился в горах, подстрелил птицу, а достать не может. Я слазил на скалу, достал. Он говорит: «Молодец, хорошо лазаешь. Пойдем со мной на строительство ГЭС. Работать будешь, учиться будешь. Станешь человеком». Я сразу полюбил свою работу. Огонь в руках - шутка ли! Он и режет, и варит, и спаять может, и закалить, и отпустить металл. Вот какая сила в руке сварщика. Правда, со стороны посмотреть - ничего особенного: ведет себе человек электрод, огонек шипит, потрескивает, - можно подумать, простое дело - кажется, возьмешь держатель и повторишь все. Да нет. Это искусство. Прежде всего рука у сварщика должна быть точной и гибкой, как у музыканта, чтобы электрод вместе с кистью плавно колебался по ширине шва. Без этого и кромки не прогреются, и сам шов равномерно наращиваться не будет. Вот посмотрите…
Жансултан развязал мешок и вынул из него груду новеньких защитных масок.
- Надевайте.
Повторять ему не пришлось: маски расхватали в минуту.
Сквозь темные стекла все кругом казалось особенным, сказочным: пирамида ящиков превратилась в неприступный замок, а ребята в масках выглядели средневековыми рыцарями. Славка и Симка подобрали с земли железные прутки, скрестили их, как шпаги, и хотели было устроить турнир, но Лера выхватила у них прутки и отбросила в сторону.
Тем временем Жансултан подошел к великану, у которого не хватало нескольких ребер - они лежали рядом на ящике, - приложил одно ребро, как нужно, и взял в руку держатель с зажатым в нем электродом-проволочкой.
- Теперь смотрите.
Электрод начал чуть косо приближаться к железу. В момент, когда между его концами и поверхностью ребра остался узенький просвет, Жансултан левой рукой опустил на лицо маску, а правой - как зажигают спичку - чиркнул по железу от себя. Раздался треск, вспыхнула электрическая дуга.
Сквозь стекла маски все хорошо видели, как закипало железо. На крошечном от него расстоянии, легонько колеблясь, шел раскаленный конец электрода; за ним оставался узенький валик, чешуйчатый, как спинка гусеницы, - будто ее вытянули в длину и тут же заморозили.
Через несколько минут ребро было крепко приварено. От него веяло жаром, а великан словно стал красивее. Жансултан поднял маску и взял другое ребро.
Игорь провел рукой по своему бобрику и шагнул вперед.
- Дайте мне, Султан Ибрагимович…
- Нет. Даже если бы ты и умел варить, у тебя все равно ничего не получилось бы. - Жансултан похлопал рукавицей по приваренному ребру. - Ведь оно уже было подготовлено для сварки, а второе- нет. Приложим-ка его на место. Вот так. Ну, видите: здесь оттопыривается, а здесь-просвет. А сколько на нем грязи и ржавчины? Чтобы сварить простой суп, и то надо сперва очистить картошку.
Жансултан вынул из мешка несколько металлических щеток.
Дальше объяснять не пришлось: щетки и ребра мигом разошлись по рукам. На всех не -хватило; Симка попытался отобрать щетку у Нинки, но та вдруг так обозлилась, что даже забыла покраснеть.