Впрочем, что об этом думать? Я та, кто я есть. Другой уж точно не стану. Да и разве плохо помогать другим? Мама говорит, что это прекрасно. А то, что для некоторых это не больше, чем данность, так это их проблемы. Я помогаю не для того, чтобы услышать благодарность, а потому что сама этого хочу.
— Вики!
— Чего тебе? — буркнула я, посмотрев на Дэвида.
И как вообще так возможно? Рейман — дракон и я для него судьба, а Дэвид — оборотень и я для него избранная? Насколько я вообще знаю, то круги истины создают мужчины одной расы и похожего потенциала магии. Стихийные маги создают один круг, а маги равновесия, темные и светлые создают другой круг. Насколько я поняла, Рейман стихийный маг.
— Ты стихийный маг? — не дав мужчине даже возможности ответить, быстро спросила я, резко остановившись.
— Да, все верно.
— Это… — пробормотала я, покачав головой.
Если я не слышала, что существа разной расы могут создать круг — это же не значит, что такого не бывает. Вот только мужчины сами решают, создавать круг или нет. Как и вместе выбирают себе спутницу жизни.
Но, что, если круг может сформироваться сам по себе? Например, вокруг девушки? Мужчины разной расы, но одной направленности магии?
— Послушай, Вики, я понимаю, что для тебя мое появление… эм, слегка неожиданное.
— Что именно ты почувствовал? — снова некультурно перебив мужчину, пристально посмотрела я в чужие глаза цвета темного шоколада.
А он красивый. Такой же высокий, как Рейман и широкоплечий. Шатен с симметричными, аккуратными чертами лица и небольшой бородкой. Такой себе одинокий волк.
Не может быть! Я точно с ума сошла.
— Это невозможно передать словами, — вывел меня из оцепенения голос Дэвида. — Только увидев тебя, мне показалось, что я сошел с ума. Меня манило все: твой запах, твоя магия, сама ты. Эти несколько дней превратились для меня в постоянную тягу, безумное влечение. Я хочу не просто быть рядом и обладать тобой, я хочу знать о тебе все. Кто ты, откуда, как оказалась здесь. Все, — глухо выдохнул мужчина. — Знаешь, я ж ведь думал, что всегда буду один. Уже сроднился с этой мыслью.
— Ты изгой? — прямо спросила я, уже и так все поняв.
— Да. Мой волк слегка своеобразный, — повел плечом мужчина, криво ухмыльнувшись. — Но он сходит с ума по тебе и я вместе с ним…
Наверное, что-то такое и мечтает услышать каждая девушка. Осталось только понять, как я отношусь к признанию едва знакомого мужчины…
Промычав что-то нечленораздельное, я тупо смотрела на мужчину, пытаясь своим пришибленным видом показать, насколько его слова «впечатлили» меня. Впрочем, впечатление действительно было невероятным. Дэвид без всякого стеснения просто выложил все, что чувствует. Вот только загвоздка в том, что я-то вижу его впервые в жизни, и у меня нет зверя, который бы сходил с ума только от одного запаха.
— Тебе не нужно ничего говорить, — приглушенно выдохнул оборотень. — Просто позволь мне быть рядом.
Нерешительно кивнув, я не говоря ни слова, поспешила к домику. Мне нужно заняться чем-то. Приготовить ужин, в конце концов, и немного выкинуть из головы мужчин. Собраться с мыслями и решить, как себя вести. Хотя, толку от всех моих попыток что-то доказать все равно ведь нет. Может и не стоит ничего делать, а просто плыть по течению?
Но если это сломает меня? Рейман ведет себя иногда, как черствый кусок железа и его слова, пусть и неосознанно, но ранят.
Спрятавшись на кухне и занявшись готовкой, я лениво думала обо всем и ни о чем одновременно. Раньше я часто мечтала, как встречу тех самых мужчин, как они буквально влюбятся в меня с первого взгляда, будут прислушиваться к моему мнению и заботиться. По сути, Дэвид действительно признался в чувствах при первой же встрече, вот только любовь его больше похожа на какое-то наваждение. Рейман же только знает, что приказывать.
Приготовив несколько несложных блюд, я посмотрела на стол, не зная, накрывать на стол на троих или поесть в одиночестве и пойти спать? Голода я не чувствовала от слова совсем, впрочем, как и совершенно не хотела спать.
Скрипнув зубами и взяв себя в руки, я расправила плечи и быстро накрыла на стол на три персоны. Хватит прятаться в своей раковине, словно я и не Виктория вовсе. Я же не какая-то пугливая девочка, а самая большая головная боль родителей. Так чего, спрашивается, я всегда была неугомонной, а сейчас стала робкой и пугливой?