Диана выглянула в окно, словно проверяя, на месте ли они – прекрасные птицы. Пара лебедей плавно скользила по воде, будто танцевальный дуэт в обтягивающих, белоснежных костюмах.
«…Не помню, говорила тебе или нет, но еще у меня живет шимпанзе, как твой чудик Баблз. Обезьянку мне подарил отец на десятилетие, хотя я тогда просила у папы ягуара. Но он сказал, что это опасно, правда, вскоре привез мне из Южной Африки мини-львенка! Его зовут Яшенька. Сейчас это уже огромный лев. Недавно мы с папой передали Яшеньку в московский зоопарк…».
Диана потрепала Боничку и вздрогнула вдруг от громкого крика. Это подал голос белый желто-хохлатый какаду.
- Замолчи, Тишка! Ты мне мешаешь!
- Тишка, Тишка – коротышка, а Дианка похожа на мартышку! – тут же прорекламировал попугай. – Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Ой, не могу, сейчас от смеха помру!
И, будто напрашиваясь на аплодисменты, какаду принялся расхаживать по жердочке туда-сюда и важно раскланиваться, привлекая к себе внимание, чуть ли не пританцовывая.
- Очень смешно! – притворно возмутилась Диана. Погоди у меня, вот допишу письмо и разберусь с тобой, - пригрозила она кулачком и стала заканчивать письмо:
«…приезжай, Майкл. И мой отец, и мои братья будут рады твоему приезду. Обнимаю тебя крепко-крепко и целую в щечку. Будь благословен, мой прекрасный человечек. Искренне любящая тебя, Диана Сегал. 8 апреля 2004».
Убрав дневник и письмо в надежное место – под кровать в свой сундучок, Диана отправилась завтракать. Стакан морковного сока и любимый пармезан – что еще нужно, чтобы начать день в гармонии с собой и всем миром! Ах да, еще шутки Амира под аккомпанемент пошловатых частушек Йоника! И дружеский гогот их приятелей Алекса, Бобо. Ну и конечно, комплименты Фила!
- Всем привет, - на террасе объявился Эмиль, и с этого момента Диана уже не чувствовала себя так уютно и раскованно. С каждым днем брат все больше смущал ее и раздражал ласково-печальными взглядами.
- Как спала? – нежно поинтересовался он.
И взяв в плен руку Дианы, сначала поцеловал ее, потом стал медленно гладить пальцы. Девушка вырвала руку, но Йоник уже разинул рот от негодования, заметив эту картину.
- Я спала отлично, - с некоторой нервозностью ответила Диана, - как обычно!
Она быстро покончила с завтраком, и сказал:
- Я в детский дом. Кто со мной?
Филипп и Эмиль, словно первоклашки, разом подняли руки.
- Тогда через пять минут встречаемся здесь же. Я только переоденусь.
Диана поднялась, за ней поспешил последовать Эмиль. Однако его перехватил Йоник, и, дождавшись, пока сестра выйдет, заявил:
- Ты никуда не поедешь, шустрила!
- Это еще, почему же?!
- Потому! У нас репетиция!
Йоник набыченно смотрел на брата.
- Разве не вечером?
- Нет! – отрезал Йоник. – Вечером выступление в клубе.
Эмиль скрипнул зубами, вернулся на свое место и тут только заметил сияющее лицо Филиппа. Ему было с чего сиять! Он-то поедет с Дианой. Причем они останутся наедине!
Черт побери все на свете! И клуб, и репетицию, и этого смазливого Аполлона, который явно облизывается на Диану, как кот на сметану…
- Э… Фил… - решил схитрить Эмиль, - а может быть, и ты останешься с нами?
Филипп кашлянул:
- С вами? Но Диана…
- О, она сама справится! – нашелся Йоник. - Она самостоятельная девочка. А ты… тебе лучше остаться…
Филипп недоуменно поднял брови:
- Зачем?!
- А мы после репетиции собирались сыграть в баскетбол. Верно, ребята? Так что давай с нами, - неожиданно поддержал братьев, похлопав, Фила по плечу:
- Правда, оставайся, будет весело!
Заметив колебание Филиппа, который явно не хотел обижать друзей, Эмиль торжествовал. Никакой поездки наедине не будет! Диана принадлежит ему, только ему, пусть пока она еще не понимает и не готова принять этой истины, но он добьется своего. А Фил тут не причем, пустое место. Да и другие тоже – никто не сможет встать у него на пути, иначе он за себя не ручается!
***
Глаза крошки быстро наливались слезами, маленькие губки сложились трубочкой и раздался тонкий писк, похожий на комариный. Малыш был так слаб, что даже зареветь в полный голос не мог.
- Ну вот, начинается, - прошептала нянечка, закрывающая за Дианой дверь.
Девушка стиснула зубы, сама, стараясь не разрыдаться, но не выдержала и все-таки вернулась снова. В пятый раз! Так повторялось из месяца в месяц, в каждое ее посещение Дома малютки. Здесь обитали самые маленькие «отказники» или сироты – с рождения и до трех лет – и эти карапузы, не зная родительской ласки, почти не имея представления о нежности и персональной доброте, встречали Диану шумным восторгом, а провожали со слезами. Она старалась уделить внимание каждому, но ведь это невозможно! И тот, кого Диана брала на руки или обнимала крепче остальных, вцеплялся в нее мертвой хваткой. Никакими уговорами нельзя было убедить ребенка попрощаться с ней, не нужны были ни конфеты, ни мультики, ни мама Стеша – Степанида Вячеславовна, директор Дома малютки, которая души не чаяла в своих воспитанников.
Злые языки поговаривали, что Степанида – любовница отца Дианы, потому он и дал денег на ремонт детского дома. Другие намекали, что таким образом он просто отмывает доходы. Третьи обвиняли саму Диану в поисках дешевой славы, мол, занимается благотворительностью в надежде походить на свою знаменитую тезку – принцессу Диану. Некоторые газеты подхватывали эту версию и склоняли на все лады: «Дочь греческого олигарха стремится затмить собой весь мир, прославиться любым доступным способом!». И, несмотря на то, что другие издания называли Диану «девочка-позитив» или просто «солнышко», девушке было несколько обидно. И по большому счету ей плевать, что думают о ней люди, тем более незнакомые. Но просто каждый раз, читая или слыша гадости о себе, она вспоминала, как познакомилась со Степанидой Вячеславовной. Диане казалось, что любой на ее месте тоже полюбил бы эту женщину, посочувствовал ей и стал бы помогать по мере возможности! Потому что та занималась святым делом – воспитывала сирот!
Стоило Диане услышать про них, - лишь несколько страшных историй из калейдоскопа искалеченных судеб! – и свои собственные печали стали казаться мелкими, пустыми. А потом Диана впервые пришла в Дом малютки. Это было два года назад, ей едва исполнилось пятнадцать, и она была совсем наивной, трепетной и совершенно ничего не знала о детях. На первый взгляд она не сумела различить ни одной мордашки – пестрая карусель завертела ее, закружила, принесенные подарки вырывались из рук, отовсюду доносились радостные вопли или недовольные визги, когда дележка становилась несправедливой. А потом от толпы отделилась девочка. У нее были ручки-спички и ножки, как у олененка, слегка подгибались. Личико малышки было бледным, а глаза ярко сияли.
- Мама, - отчетливо сказала девочка и, уткнувшись Диане в колени, обвила ее ноги крепко-крепко.
Диана хотела сказать что-нибудь, объяснить, рассмешить,… но в горле как-то запершило, и она не смогла вымолвить ни слова… Она смотрела на маму Стешу, которая тоже была окружена ребятишками, и молила взглядом о помощи, а добрая женщина в ответ только развела руками.
- Это тяжело, - сказала она потом, - тяжелее всего остального! Попробуй оторваться, уйти, когда тебя так обнимают, да? Легче вовсе не приходить…
Диана согласна кивнула.
С тех пор прошло два года. Она, конечно, могла бы просто давать деньги. Но она приезжала, приезжала, чтобы потом, надрываясь от невыплаканных слез, оторвать от себя тонкие ручонки.
Старый особняк, в котором находился дом малютки, разваливался на глазах. Старинные рамы покосились, лестница осыпалась под ногами, а с потолка сыпалась штукатурка, и проводка была в аварийном состоянии. Малыши мерзли, часто болели. Диана попросила отца применить кардинальные меры, и вскоре на берегу Черного моря выросло новое здание для обездоленных крох. Конечно, Диана понимала, что никакие деньги в мире не вернут малышам маму и папу, и не помогут приобрести новых родителей, но… любому ребенку нужны игрушки, вкусная еда, теплая постель и удобная одежда. И хотя бы чуточку человеческого тепла – это Диана могла давать без отцовской кредитки. И давала! А слава – как писали в газетах! – не волновала ее. В конце концов, существовало множество способов завоевать популярность – и проще, и красивей. Диана занималась женским боксом, иностранными языками и танцами, гоняла на машинах и выступала в ночных клубах, - у нее была куча возможностей стать знаменитой. Дом малютки меньше всего подходил для этих целей!