- Что тебе надо в моем доме?
Он попытался поднять полотенце, но Диана оказалась шустрей.
- Я тут для того, чтобы разобраться с тобой, говнюк! Не делай резких движений, стой смирно, дверь заперта, и никто тебе не поможет.
Взгляд Нагая из удивленного мгновенно сделался угрожающе-ледяным.
- Ты в своем уме, пташечка?! Ты что ж это думаешь, сможешь выйти отсюда так же легко, как пришла?
Диана помахала полотенцем, другой рукой с ножом сделав выпад в сторону бандита.
- Более чем! Садись на стул и привяжись!
Нагай в ответ хмыкнул.
- Садись на стул, тебе сказала! – прикрикнула Диана. – И прибереги свои убийственные взгляды!!!
- Ты знаешь, кто я? – в его глазах бушевала ярость, а на загорелых скулах перекатывались желваки.
- Конченый нацист! Пошевеливайся давай, а то я за себя не отвечаю!
- Отдай полотенце, - хмуро произнес Нагай, вдруг почувствовав себя идиотом перед девкой, имевшей над ним некую власть, в его же жилище.
Диана усмехнулась, разглядывая его поникшее достоинство – ни дать ни взять сдутый воздушный шарик. Ткнула ножом в его сторону, как указкой:
- Это твое будущее, Нагай! Такое же безжизненное, как твой мягкий член!
Диана неожиданно ощутила приступ бесбашного веселья. Она забавлялась от души, с наслаждением наблюдая за тем, как здоровый и сильный мужчина, которого она застала врасплох, смущен своим внешним видом и унижен в глазах незнакомки.
- Да ты охренела вконец! – взбеленился он.
Собирался было нагай броситься на Диану, но она помахала ножом в воздухе. Мужчина следил за ее движениями, угадывая профессионала. Кто бы ни была эта девка, она явно пришла к нему не шутить.
Под прицелом яростно горящих кошачьих глаз Дианы мужчина уселся и полотенцем привязал себе ноги к стулу. Но в тот момент, когда она хотела завязать ему руки за спиной, Нагай извернулся и оттолкнул Диану. Она чиркнула ножом по широкой обнаженной спине, бандит зашипел от боли и попытался освободиться. Но Диана не медлила, попавшимся под руку торшером она огрела его по голове, и мужчина рухнул к ее ногам, оглушенный. Некоторое время Диана выстраивала мизансцену – подбирала музыку, тащила Нагая к дивану, а потом кое-как забросила безжизненное тело на кровать.
Спустя минуту Нагай пришел в себя оттого, что ему в лицо брызгали холодной водой. Он увидел перед собой все ту же сумасшедшую девицу, а себя ощутил распятым – руки и ноги были крепко-накрепко привязаны к витым спинкам кровати. Нагай окинул ее разъяренным взглядом и попробовал дернуться, - бесполезно. Тогда он заорал, но Диана с таинственной улыбкой и с ремнем в руках приблизилась к нему. Через мгновение бандит хохотал от щекотки.
Диана наслаждалась эффектом, водя ремнем по его пяткам.
- Господи, да, что тебе от меня нужно? – задыхаясь от болезненного смеха, взмолился бандит.
- Ого, - Диана сделала вид, что удивлена, - убийцы тоже вспоминают имя божье! Вот так чудеса!
- Что ты хочешь от меня?! – простонал он совершенно без сил.
- Чтобы ты оставил в покое мирное население!
- Даже и не мечтай!
Диана замахнулась, как следует и вмазала Нагаю ремнем по лицу, рассекла губу.
Это было дерзко. В духе Дианы!
- А ты и впрямь крутой как яйца или корчишь из себя такого?
Нагай взвыл, как собачонка, на глаза выступили слезы боли. Диана сделала музыку погромче. Играл «Рамштайн». Диана снова подсела к нему на краешек кровати.
- Ну! Продолжим разговор, хомосапиенс?!
- Ты просто конченная психопатка! Тебе живой отсюда не уйти!
- Не шелести зубами сопливый козел! - она замахнулась и врезала ремнем по его груди.
- Чокнутая! – раздался разъяренный рев. – Я тебя придушу сучка!
Диана дважды повторила процедуру без слов.
- В порошок сотру! Стерва! - рычал от боли Нагай. – И перестань глазеть на мой…! Чего пялишься на него?! Чертова мазохистка!!!
Диана снова замахнулась:
- Заткнись и не хами!
- Стой, стой! Ладно, выкладывай, чего тебе надо от меня?!
- Ты знаешь! – зашипела она.
- Кто ты такая, черт возьми?! Мордашка твоя мне уж больно знакома, - вдруг произнес Нагай, облизывая кровь с губ.
- Меня зовут Диана. Я дочь Адама Сегала! Ты наверняка слышал о моем отце. Он известная личность в этой стране.
Нагай прищурился. Точно! Это она! Он вспомнил ее. Вспомнил ту ужасную автокатастрофу, которая приключилась с ней по вине его людей. Авария предназначалась не для нее, а для ее брата Амира, на которого Нагай уже давно зуб точит.
- Что от меня тебе надобно?
- Для умственно отсталых повторяю. Я требую, чтобы ты прекратил преследовать цветных и черных! Оставь в покое моих братьев и друзей, тварь!
Нагай громко рассмеялся. Это был жуткий, наводящий ужас и страх смех.
- Смейся, смейся, - спокойным тоном проговорила Диана, подходя к огромному зеркалу во всю стену в серебряной оправе, - но не забывай, - она повернулась к нему, - хорошо смеется тот, кто смеется последним! Если ты не остановишься, я обещаю превратить твою жизнь в ад! - Диана демонстративно разглядывала себя со всех сторон в зеркальном отражении, а Нагай буквально впился в нее глазами, любуясь неземной красотой этой редкостной стервочки, - однажды я вернусь и подорву твой притон! - зловеще пообещала Диана и направилась к двери.
Он бешено завопил:
- Эй, ты куда?! – заорал он. - Развяжи меня! Вернись сейчас же!!!
Резко обернувшись, она показала ему неприличный жест и с гордо поднятой головой покинула комнату. Послышался срежет ключа. На кровати совершенно беспомощный остался лежать один из самых страшных бандитов в городе и крае – голый, распятый и униженный. Звать на помощь ему было стыдно. Он был готов на куски порвать эту чертовку, но от беспомощности только скрежетал зубами.
Диана выбралась из притона и часам к четырем утра была дома. Машин во дворе не наблюдалось. Классно, мельком подумала она, значит, братьев нет, и не будет дотошных расспросов о том, почему был недоступен ее сотовый, и где она шлялась всю ночь. От усталости и всех переживаний она едва доползла до спальни. В это время у себя в комнате Амир отошел от окна и затушил в хрустальной пепельнице сигарету. Он видел сестру, но не собирался задавать вопросов. Слава богу, она вернулась домой целая и невредимая!
На следующее утро Диану разбудил яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, но она не хотела просыпаться. Всю ночь проворочалась в своей постели, тревожные мысли ей мешали расслабиться, и поэтому никак не удавалось заснуть, а уснула лишь под утро. В спальню сестры незаметно проник Эмиль. Присев на краешек кровати, он нежно коснулся ее щеки.
- Как ты красива, бог мой… - с любовью в глазах шептал он, – сладенькая моя… солнышко.
Диана перевернулась на спину и открыла глаза.
- Что ты тут делаешь? – сонным голосом спросила она.
- Сторожу твой сон, – нежно промурлыкал он и убрал влажный завиток, прилипший к щеке.
- У тебя нет занятия поинтересней? – нахмурилась она зевая.
- Диана…- он нежно коснулся ее плеча, - любимая… - скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила в искренность моих чувств?
Не дожидаясь ответа, он положил ей на грудь голову, с блаженством на лице прикрыл глаза.
Ее сердце часто забилось, кровь быстрее побежала по венам.
- Эмиль… Эмиль, прошу тебя не надо! – заерзала она, сгорая от чувственного жара. Уперлась руками ему в грудь и стала отчаянно бороться. Он неохотно отстранился от нее, и тогда она увидела, как в глазах братца пляшут бесенята. Ей стало жутко, не по себе.
- Похотливый меланхолик! – произнесла она резче, чем хотела.
- Ты хоть понимаешь, как сильно я люблю тебя, Диана?! – воскликнул он с напряженным от злости лицом.
Диана резко села:
- Не смей прикасаться ко мне! Уйди от меня! Уйди, черт побери, иначе я за себя не отвечаю!!!
Словно оглушенный, он не слышал ее, жадно набросившись, принялся целовать все тело, за что схлопотал смачную пощечину. На лице тут же появилось воинственное выражение. Он пытался спрятать обиду, потому и отодвинулся от нее. Сердце девушки разрывалось на части от боли, от его боли, которую брат не мог скрыть. Она была немногословна, и все же извинилась за пощечину, потянулась к нему из жалости. Глядя на нее с любовью, он прижал ее к своей фланелевой рубашке. Господи, ну почему это все происходит с ней, думала Диана, смахивая со щеки слезинку. Почему брат так настырно домогается ее любви? Она видела, как он страдает и убивается из-за нее, но ничем не могла ему помочь. От этого мучения на душе кошки скребли, и кругом шла голова. Страсть брата к сестре! Невыносимо для обоих! Несколько минут они сидели, прижавшись друг к другу. Он жадно вдыхал запах ее тела, гладил по волосам и шептал, какая же она все-таки сладкая девочка, ее сердце неистово билось в груди, а в горле стоял ком. Это состояние ей нисколько не нравилось, но прогнать Эмиля ей не хватало духа, ее тянуло к нему и, оставаясь с ним, вот так наедине, Диане с трудом удавалась контролировать себя, дабы не поддаться на его уговоры заняться с ним любовью.