Дэдэ молчал. Тогда Сильви с вызовом в голосе потребовала:
— Так почему? Говори же!
— То, что я сейчас скажу, тебе, без сомнения, покажется ужасным. Но раз уж ты настаиваешь… Ты хотела сняться обнаженной, чтобы потом использовать эти снимки…
Она ответила с усмешкой:
— Ты не только мастер своего дела, но еще и далеко не глупый человек! Все верно. Если снимки окажутся удачными, я намерена их распространять.
— Где? — Дэдэ не сводил с Сильви взгляда.
— В соответствующих журналах… Они публикуют фотографии только идеальных фигур, тогда как читатель ищет иногда что-нибудь необычное, нестандартное. Например, мои груди… Они ведь волнуют и возбуждают! Да-да, я видела очень похожие на обложке одной книжицы в секс-шопе… Скажи, ты мог бы помочь мне опубликовать эти фотографии? — требовательно спросила Сильви.
— Никогда! — решительно произнес Дэдэ. — Ты становишься нимфоманкой! Я согласился снимать тебя обнаженной только затем, чтобы получить возможность снять тебя такой, какая ты на самом деле.
— А если я откажусь сниматься? — угрожающе спросила она.
— Тогда я уничтожу пленку. — Дэдэ положил руку на крышку фотоаппарата.
— Выходит, мы заключаем что-то вроде сделки? — ухмыльнулась Сильви.
— Называй это как хочешь, — вздохнул фотограф.
— Хорошо. Снимаю парик и иду в ванную смыть косметику. А ты пока налей себе виски… Похоже, это то, что тебе необходимо. Ты побледнел, Андре, — заметила она.
— Чему тут удивляться? Ты только что сказала такое, что меня всего перевернуло! Распространять свои фотографии в голом виде в журналах! Уж не в порнографических ли? — наливая виски, задал вопрос Дэдэ.
— Ты прекрасно знаешь, что в наше время путь к успеху часто идет через порнографию. — Сильви начинал раздражать этот разговор.
— Уж не намереваешься ли ты разослать эти интимные фотографии своим потенциальным поклонникам? — Дэдэ одним глотком опустошил содержимое стакана.
— Я думала об этом, — призналась она.
— В таком случае, Сильви, ты окончательно потеряла голову. А я оказался игрушкой в твоих руках! Ты заставила меня выполнить гнусную работу, меня, который всегда уважал и до сих пор уважает тебя!
После минутной паузы Сильви вкрадчиво и очень ласково спросила:
— Скажи, Андре, ты ничего не почувствовал, когда увидел меня совершенно обнаженной?
Он промолчал. Сильви снова заговорила:
— Мне кажется, любой нормальный парень — а я считаю тебя именно таким — на твоем месте наедине со мной в этой квартире испытал бы желание. Но с тобой этого не произошло?
— Тебя это не касается. — Дэдэ уставился в одну точку прямо перед собой.
— Странно… Правда, тебе столько раз приходилось фотографировать обнаженных женщин! — размышляла Сильви вслух.
— Осмелюсь заметить, я никогда их не фотографировал! Это не мой профиль! А манекенщицы никогда не дефилируют совершенно раздетыми перед фотокамерой. Тебя это может удивить, но у этих девушек стыдливости куда больше, чем принято думать. Они умеют держаться в определенных рамках, — холодно произнес Дэдэ.
— Иначе говоря, они не такие, как я? — с вызовом спросила Сильви.
— Ты? Не знаю, что с тобой в последнее время происходит, но ты сильно изменилась. — Дэдэ вздохнул.
— Возможно… Выпей же виски, приди в себя и успокойся. Сейчас я отправлюсь в ванную и выйду оттуда даже не в пеньюаре, а в свитере и брюках, чтобы начать серию «приличных фотографий» и не оскорблять твое чувство стыдливости. — С этими словами Сильви захлопнула дверь.
Через десять минут она вновь появилась в комнате такой, какой он увидел ее в первый раз и какой она всегда ему нравилась. Он сразу почувствовал огромное облегчение. Дэдэ всегда воспринимал парик как железную болванку, сжимавшую голову Сильви, а косметику — как маску, скрывавшую ее индивидуальность. Не говоря ни слова, он поправил осветительную аппаратуру и принялся снова щелкать затвором фотокамеры. Для него, как для подлинного художника, настал наконец момент истины.
Вторая половина фотосъемки длилась так же долго, как и первая, но теперь в поле зрения объектива было лишь лицо девушки. Время от времени фотограф знаками давал понять Сильви:
— Поверни голову направо… так, хорошо, теперь налево, приподними подбородок, чуть-чуть опусти глаза и смотри в объектив. Главное — забудь о тех взглядах, которые ты бросала, когда позировала нагишом, и которые, вопреки твоим ожиданиям, не только не делали тебя привлекательной, но, наоборот, уродовали… Я закончил, — сказал он наконец. — Благодарю тебя, Сильви.