Запершись у себя дома, Сильви не могла унять клокотавшее в ней негодование. Ей хотелось бить и крушить все что ни попадя, дав выход ярости, к которой примешивалась досада и во многом оправданная горечь. Ночь напролет она изо всех сил старалась доставить партнеру как можно больше удовольствия и тем самым привязать его к себе. Уроки Доминго в сочетании с ее собственной, наконец-то пробудившейся чувственностью возымели потрясающий успех. Мигель отвечал на ее изощренные ласки с нескрываемым восторгом, полностью подчиняясь желаниям партнерши. Он часами оставался ее послушным пленником, упиваясь своей неволей. Испанец тоже старался не ударить в грязь лицом, но, несмотря на все его усилия, Сильви так и не достигла вершин блаженства. Она позволяла делать с ней все, что ему хотелось, но ни на мгновение не почувствовала радости, оттого что отдавалась ему! Для испанца прошедшая ночь была непрерывным наслаждением; для нее же — очередным крушением надежд. И в довершение всего он признался, что Сильви интересует его лишь как партнерша. Это было, пожалуй, самое большое в ее жизни оскорбление. Он смотрел на нее как на девку, годную только на то, чтобы доставить удовольствие мужчине. Да ему ничего больше и не требовалось! Плевать он хотел на чувства лежащей рядом с ним женщины! Главное, что он сам остался ею доволен, в подтверждение чего потребовал возобновления удовольствия на следующую же ночь! Ну уж нет! Ни за что! Больше она никогда его не увидит!
Весь этот день в салоне «Мари-Каролин» обычно милая и услужливая Сильви пребывала в отвратительном настроении.
— Что с тобой происходит? — спросила ее одна из продавщиц.
— Ничего! — ответила Сильви.
То же самое она повторила и другим, задавшим подобный вопрос, и это был поистине правдивый ответ — с ней, действительно, в который уже раз ничего не произошло.
— Может быть, вам нездоровится? — обратилась к девушке мадам Бернье.
— Нет, мадам, — негромко сказала Сильви.
— Похоже, вы чем-то расстроены. Следите за собой. Несколько постоянных клиенток остались недовольны вашим настроением. Надо уметь контролировать себя, Сильви!
Тут девушка не выдержала и ответила так, как раньше никогда себе не позволяла:
— Клиентки? Хотела бы я видеть их на моем месте!
— В чем дело, милочка? — недоуменно спросила мадам Бернье.
— Дело в том, что у меня неприятности! — почти выкрикнула Сильви.
— Проблемы с родителями? — предположила директриса.
— Нет, личные, — опустив глаза, ответила девушка.
— Но это — не причина для того, чтобы не улыбаться на работе! Наша фирма не может терпеть перемены в настроении продавщиц. И пожалуйста, не вынуждайте меня еще раз повторить подобное замечание! — назидательным тоном отчеканила мадам Бернье.
После закрытия магазина, когда все расходились, кроткая Сильви впервые за все время работы в «Мари-Каролин» ушла ни с кем не попрощавшись.
— Она, должно быть, устала, — заключил в свойственном ему духе безмятежной философии Нат Венфель. — В последние недели ей пришлось много работать. Девушке нужно немного отдохнуть. Завтра же поговорю с ней об этом.
— У Сильви лошадиное здоровье, возразила патрону директриса. — Усталость ей несвойственна. Причина наверняка в другом, но в чем?
— Может быть, в неудачном увлечении? — высказал догадку Нат Венфель.
Мадам Бернье расхохоталась.
— Увлечение у Сильви? Не смешите меня! У кого она может вызвать интерес?
— Как знать, — загадочно улыбаясь, произнес патрон. — Еще встречаются мужчины, которые ставят душевные качества женщины выше всего. Не будем торопиться. Она — прекрасная продавщица! Уверен, завтра мы увидим Сильви все с той же приветливой улыбкой на лице. Ей надо хорошенько отоспаться.
Но ночь в холодной постели показалась Сильви ужасной.
Терзаемая опасениями по поводу фригидности и — увы — обоснованными сомнениями в том, что сможет когда-либо кому-то понравиться, девушка спала не более трех часов. Время от времени на безрадостном фоне неудач и провалов, которые она неустанно перебирала в уме, перед ее мысленным взором вставало лицо Дэдэ, единственного мужчины, которому она действительно нравилась. Но и это лицо было для нее продолжением кошмара, потому что было уж слишком некрасиво. В сравнении с ним все кандидаты, предложенные мадам де Терно, включая даже мужчину в пенсне и бородача, казались желанными. В конце концов, не в силах больше оставаться наедине со своими мыслями и зная, что на работу идти еще слишком рано, она около восьми часов утра бросилась в ближайшую телефонную кабину и набрала номер той, на кого она возлагала все надежды: мадам де Терно. Это был не просто телефонный звонок, это была мольба о помощи…