— Когда вы прооперируете мне уши, доктор? — спросила Сильви.
— Я предпочел бы подождать дней пятнадцать.
— Но это не терпит отлагательств теперь, когда нос стал приемлемым! — Девушка умоляюще смотрела на хирурга.
— Приемлемым! — проворчал он. — Вы вполне могли бы сказать «интересным»! Я предлагаю сделать такой перерыв между операциями из опасения, что слишком маленький интервал между двумя послеоперационными шоками утомит вас. Но если вы настаиваете, я пойду вам навстречу: мы можем уже сейчас назначить дату следующей операции. Ваше второе пребывание в клинике не будет более длительным, чем первое: двадцать четыре часа. В этот раз повязка будет не на средней части лица, у вас будет забинтована голова, чтобы прижать уши. Можно будет подумать, что вы разбились, катаясь на горных лыжах… Хотите, мы назначим вторую операцию через две недели?
— Согласна. Мне покажется это так долго! — вздохнула Сильви.
— А пока утешайтесь, созерцая свой новый нос. И не сидите взаперти! Подышите воздухом, вам это очень полезно. Гуляйте и не думайте о том, что, еще не переделано, а то станете неврастеничкой.
— Нет, доктор, я не выйду из дома до тех пор, пока все не будет прекрасно. Сейчас, когда у меня такой прелестный нос, я не хочу, чтобы обращали внимание на мои уши! — сказала Сильви.
— Извечное женское начало! Вы все ненасытны! Нам пора расставаться, меня ждут другие пациенты.
— Я ухожу, доктор, — заторопилась Сильви. — Вы не наложите мне опять повязку?
— Ни в коем случае: ваш нос безумно хочет жить на воздухе и, главное, показать себя! — улыбнулся доктор.
— Вы тысячу раз правы! Вы уже начали изменять мою жизнь, — глядя на хирурга с обожанием, сказала Сильви.
Через пятнадцать дней в девять часов утра Сильви заняла ту же самую палату в клинике, что и в первый раз. Но теперь она нисколько не волновалась: хирург уже доказал свое мастерство. У него все получится с ушами, как и с носом.
Что произошло за две недели ожидания? Десять, двадцать раз в день она смотрела на себя в зеркало, висящее в ванной комнате. Никакого сомнения: он становился со дня на день все привлекательнее, этот короткий вздернутый носик. Это настоящий вызов всем! А ноздри! Они делали ее ужасно чувственной! Когда Сильви гордо вскидывала голову, нос придавал ее лицу очарование и соблазнительность! Не может быть, чтобы Патрис, увидев ее вновь, остался равнодушным…
Отвратительными оставались уши. Скорее бы от них избавиться! Но где запропастилась ассистентка? Почему не идет со своим шприцем, чтобы ввести наркоз? Почему ее заставляют ждать?
Наконец дверь отворилась, вошел хирург в белом халате и шапочке, за ним — Элиан со шприцем. Широко улыбаясь, доктор Дальви с восторгом смотрел на нос Сильви:
— Он восхитителен! И к тому же озорной! Признайтесь, мадемуазель Марвель, приятно иметь такой маленький носик, которым все любуются.
— Доктор, это потрясающе! — воскликнула девушка.
— В ближайшие месяцы вас будут ожидать все новые и новые потрясения. — Доктор снова измерил Сильви кровяное давление, прослушал стетоскопом. Закончив, обратился к Сильви: — По-прежнему в отличной форме! Вы когда-нибудь болеете?
— У меня была только одна болезнь, доктор, и без вас она стала бы неизлечимой: мое уродство! — грустно улыбнулась Сильви.
— Давайте больше не будем говорить об этом, прошу вас. Ложитесь и лежите спокойно. Элиан сделает вам инъекцию, и, пока вы не окажетесь на очень непродолжительное время в стране грез, я вам подробно объясню, как буду выполнять операцию на ушах, которые вас так злят. До сегодняшнего дня ваши уши занимали досадное положение по отношению к черепу, они слишком удалялись от него. Чтобы восстановить гармонию, я сделаю надрез в области заушной складки. Шов выполним, естественно, шелковыми нитками; не останется никакого следа. После операции необходимо всего несколько часов не двигаться. Вы могли бы уже сегодня вечером уехать домой, но думаю, что одна ночь в клинике вам полезна для хорошего отдыха. Вокруг головы у вас будет довольно объемистая повязка — я вам о ней уже говорил. Снять ее можно уже через сорок восемь часов. Я не увижу вас завтра, когда вы будете уходить из клиники (у меня операция в провинции). Придете ко мне послезавтра в семнадцать часов. Я сниму повязку. Никаких болезненных ощущений практически не будет. Теперь я ухожу, через несколько минут мы встретимся в операционной, но вы уже будете под наркозом. Желаю вам приятного сна, до послезавтра.
Доктор вышел, ассистентка сделала Сильви инъекцию.
Сильви проснулась, никакой боли она не испытывала, как и сказал ей доктор, только чувствовала себя одурманенной после наркоза. На следующий день Сильви покинула клинику. Ее голова была в бинтах, как и говорил доктор, но удивительно, что, когда она садилась в такси, это ее смущало гораздо меньше, чем повязка на средней части лица, которая слишком выдавала пластическую операцию. Кто мог догадаться, что бинты на ее голове — лишь временное неудобство после операции по исправлению ушей?