— Так долго? Значит, я смогу показаться своему любовнику только через шесть месяцев? — воскликнула Сильви.
— Это уж ваше дело, моя милая. Вы должны знать, будет ли этот мужчина любить вас даже с рубцами, хоть и временными! Если этот человек по-настоящему любит вас, он не придаст значения таким деталям! Кстати, вы никогда не рассказывали о нем! Я понял из наших бесед, что вы совершенно одна, я не прав?
— То есть скорее это… — Сильви явно смутилась. — Скорее это жених!
— Жених — это другое дело… И давно вы обручены?
— Несколько месяцев. — Сильви покраснела.
— В таком случае, если у этого мужчины хватило терпения ждать все это время, то он сможет потерпеть еще… Я очень хорошо понимаю причину вашего беспокойства: вы не хотите, чтобы он увидел рубцы и догадался, что вы оперировали грудь?
— Вот именно, — негромко произнесла Сильви.
— А все остальное: нос, уши, глаза… Что он сказал, увидев, как вы изменились? — с любопытством спросил доктор.
— Пока ничего, потому что он их не видел! Я готовлю ему сюрприз. Я воспользовалась его длительным отсутствием — он сейчас за границей, — чтобы сделать все операции… Вы меня понимаете, доктор?
— Вы не поставили его в известность? — удивился тот.
— Он ни о чем не догадывается! — сказала Сильви.
— Разве это разумно? Вы не боитесь, что он передумает на вас жениться, когда увидит вас? — покачав головой, сказал доктор.
— Он будет обожать меня еще больше! — воскликнула Сильви. Он будет мне признателен за то, что я избавила его от своего присутствия, когда мое лицо и тело покрывали бинты! Женщина не имеет права подвергать таким испытаниям мужчину, которого она любит и который любит ее!
— Вы необыкновенно умны! Я знал многих мужчин, которые оставляли своих жен из-за того, что они все время лечились от воображаемых болезней. Они без конца жаловались на здоровье. Женщина, которая все время ноет, невыносима! Мы что-то заболтались. Пора заняться грудью. Ложитесь, расслабьтесь, думайте о чем-либо приятном. Элиан, можете приступать к своей работе…
Прошло восемь дней. Сильви покидала клинику с туго перевязанной грудью. Как обычно перед ее уходом, к ней в палату пришла секретарь, и Сильви вручила ей плату за пребывание в клинике. В этот раз счет намного превышал все предыдущие. Неделя в клинике плюс «операционные расходы» составили кругленькую сумму! Возможно, существует какой-то тайный закон, согласно которому взимается плата, пропорциональная страданиям пациента. Сильви думала так, поскольку в этот раз она очень сильно мучилась в первые дни после операции.
Теперь все было закончено. С чувством огромного облегчения Сильви села в такси, чтобы уехать поскорее и подальше от этой клиники, которую она больше не могла видеть. По пути домой она задавала себе вопрос, хватит ли у нее мужества вернуться туда, если понадобится новая операция. Она была по горло сыта томительным ожиданием очередной операции, больничными запахами, уколами, которые ей делала ассистентка, пробуждениями после наркоза, когда тошнота подступала к горлу, шрамами, которые так долго не проходят, нитками, которые слишком долго оставались в ее теле… Когда через неделю, не позже, хирург снимет последние швы, наступит полное освобождение! Правда, предстоят еще сеансы послеоперационного массажа и всякие другие, визиты к дантисту, но ничего, это будет не в клинике.
Войдя в квартиру, Сильви сразу же разделась, чтобы посмотреть на себя в зеркало в ванной комнате. Это зеркало стало самым надежным и самым молчаливым свидетелем ее чудесного преображения. Она увидела свою грудь, туго перевязанную эластичными бинтами; они ее так сильно стягивали, что Сильви не могла определить, стала ли ее грудь меньше. Ей не терпелось увидеть…
Неделю спустя Сильви смогла увидеть все. Доктор Дальви пригласил ее в кабинет, смежный с залом ожидания. То, что представилось ее глазам, обрадовало и обеспокоило.
— Видите, они внешне изменились! У них совсем другой вид…
Точнее сказать было нельзя. Действительно, грудь не была прежней: она утратила тяжеловесность, теперь груди торчали гордо, с задорной легкостью, что свойственно только молодому телу. Сильви не ошиблась, когда говорила Дэдэ, что у нее будет грудь молодой девушки. Имея такой носик и такую грудь, Сильви могла рассчитывать на неподдельное восхищение знатоков… Это победа! Беспокоили ее, правда, швы — у основания грудей. И хотя хирург, вновь произведя сантиметром измерения, торжествующе воскликнул: «Вот теперь расстояние между сосками точно восемнадцать сантиметров!», страх, что эти жуткие рубцы останутся навсегда, не покидал Сильви. Поэтому она спросила: