— Прошу, Патрис, оставь. — Сильви отстранилась, высвобождаясь из его объятий. — Да, чуть не забыла: у меня есть кое-что для тебя… Хотела преподнести тебе завтра утром сюрприз: положить тебе под подушку перед уходом на работу. Да, я решила делать тебе подарки каждую неделю… Глупо? Тебе трудно представить, какое удовольствие доставляет женщине баловать того, кого она любит! Я бы потратила на них все свои сбережения. Но разве это важно, поскольку до сегодняшнего вечера я искренне считала тебя своей половиной. И то, что есть у одного, разве не принадлежит другому? — Сильви нервно порылась в сумочке, достала небольшой предмет, упакованный в белую бумагу, и протянула Патрису: — Это тебе на память о том, что я считаю нашей любовью, а ты — лишь приключением. Одним больше, одним меньше, для тебя это пустяк! Единственно, о чем я тебя прошу: открой пакет, когда меня здесь не будет. Может, ты поймешь, что если бы я и оставила его у себя, то не смогла бы подарить никому другому, кроме тебя!
На улице просигналила машина.
— Мое такси!
Сильви стремительно выскочила в прихожую, открыла дверь и бегом побежала по лестнице.
Патрис вернулся на террасу, перегнулся через перила. Сильви села в такси, машина тотчас же отъехала. Только тогда Патрис развернул пакетик. Это была золотая зажигалка от дорогого ювелира, с выгравированными буквами С.-П. и датой их первой встречи: Сильви — Патрису. Патрис машинально нажал большим пальцем на клапан. Вспыхнул огонь. Огонь горел, но он не опустил крышку, чтобы погасить его, а просто задул. Для него огонь зажигалки не имел никакого значения, так же как и огонь любви этой некрасивой женщины, которая после нескольких недель его уже не интересовала.
А тем временем в такси, увозящем ее домой, беззвучно плакала Сильви.
Когда в понедельник Сильви пришла в магазин «Мари-Каролин», ее лицо уже не светилось радостью от переполнявшего девушку ощущения счастья. Перемена была настолько разительной, что одна из коллег не удержалась и спросила:
— Ты плохо провела уик-энд?
Сильви оставила без ответа заданный ей вопрос, и в течение всего рабочего дня она раскрывала рот лишь в том случае, если этого требовала работа.
После ее ухода мадам Бернье подошла к Нату Венфелю.
— Вы заметили, как вела себя Сильви?
— Трудно было не заметить, — ответил патрон.
— А выражение ее лица! Последние недели Сильви производила впечатление бесконечно счастливой женщины. А сегодня утром я просто онемела, увидев ее искаженное лицо! Невероятно!
— Это вполне нормально при условии, что у Сильви душевные переживания, — вздохнул Нат Венфель.
На это замечание директриса изобразила скептически-ироническую улыбку.
В последующие дни недели поведение идеальной продавщицы не изменилось. Казалось, глубокая печаль раздавила ее окончательно. В субботу, в конце рабочего дня, мадам Бернье, перед тем как попрощаться с персоналом, подошла к Сильви:
— Сильви, патрон просит вас зайти к нему в кабинет.
Продавщица безучастно, словно это касалось не ее, тотчас же направилась к кабинету директора, не задав ни единого вопроса.
Нат Венфель встретил ее доброжелательно:
— Садитесь, Сильви. Рабочий день окончен. Не желаете ли сигарету, это поможет вам расслабиться.
— Нет, спасибо, месье Венфель, — вежливо поблагодарила девушка.
— Поверьте, Сильви, я сделал вам это необычное предложение, поскольку вижу, что в последнее время вы как-то ушли в себя и подавлены. Понимаете, мне тяжело видеть, что люди, с которыми я работаю, особенно такие, как вы, к которым я отношусь с исключительным уважением, страдают. Я также надеюсь, что за те годы, которые вы работаете здесь, вы поняли, что я тот человек, которому можно доверять, и любое слово, сказанное здесь, никогда не выйдет за стены этого кабинета! Итак, вы можете говорить абсолютно откровенно: что происходит?
— Господин Венфель, вызвав меня к себе, вы в некотором роде опередили события: я собиралась поговорить с вами в понедельник… Значит, мы выигрываем сутки. Ставлю вас в известность, что ухожу с работы, предупредив вас за восемь дней, как положено по закону, считая с сегодняшнего дня. Таким образом у вас будет время найти мне замену.
Услышанное ошеломило патрона.
— Простите, но я, кажется, что-то не понял… Вы хотите сказать, что покидаете «Мари-Каролин» после без малого пяти лет работы? Пяти лет, в течение которых вы заслужили только похвалу и, я думаю, неплохо зарабатывали на жизнь благодаря процентам от продаж. И в этом тоже ваша заслуга.
— Именно так, — кивнула Сильви.
— Вы покидаете Дом моды, который стал отчасти и вашим? — Патрон никак не мог прийти в себя.
— О, не надо преувеличивать, господин Венфель! Мы все здесь знаем: единственный патрон — это вы! Да, я покину ряды армии ваших продавщиц в следующую субботу в этот же час.
— Но почему вы приняли такое решение? Вы считаете, что недостаточно зарабатываете? Поверьте, дорогая Сильви, если в этом причина, можно найти решение проблемы. Я ни за что не хочу вас терять!
— Причина абсолютно не в материальной стороне. Даже если вы предложили бы мне — в чем я очень сомневаюсь — удвоить месячную зарплату, я все равно не осталась бы…
— Значит, решение бесповоротно? — обреченно вздохнул патрон.
— Да, господин Венфель.
— Поскольку деньги здесь ни при чем, могу я узнать настоящую причину вашего решения? — спросил он.
— Я… я выхожу замуж…
— Вы?.. И поэтому вы всю неделю ходили с таким похоронным выражением лица? — Нат Венфель не мог поверить собственным ушам.
— Вам показалось. — Сильви опустила глаза.
— Показалось? Сильви, это заметили все в магазине!
— Вполне возможно, что я выглядела озабоченной последние дни. Но это нормально: замужество — не шутка! Это серьезное дело. Я очень долго думала, прежде чем принять решение. Вы правы: мне было здесь так хорошо! Но мой жених не хочет больше ждать. Он прав, потому что любит меня. — С каждым произнесенным словом голос Сильви звучал все убедительнее.
— А вы? — спросил потрясенный патрон.
— Я его обожаю. Если бы вы знали, как он ласков со мной! В нем все есть: очарование, доброта, красота, элегантность, ум и, — что не портит остальное, — он очень богат. — Сильви уже не могла остановиться.
— Неужели? Об этом можно только мечтать!
— Согласна, господин Венфель, но более того, это сбывшаяся мечта, как по волшебству!
— В таком случае мне следует прежде всего вас поздравить. — Патрон достал платок и вытер пот со лба. — Я очень хорошо понимаю, что такой богатый мужчина не хочет, чтобы его жена продолжала работать.
— Скажу вам, господин Венфель, он так сильно влюблен в меня, что, если я буду продолжать работу и надолго оставлять его одного, он станет меня дико ревновать! А поскольку я дала себе слово никогда не огорчать его… Признаюсь, когда я думаю, что расстаюсь с «Мари-Каролин», мне, право, становится грустно. Здесь у вас я была счастлива, здесь меня по-настоящему понимали, особенно вы, господин Венфель… Мне также жаль расставаться и с мадам Бернье, хотя порой с ней бывало трудно, но она справедливая женщина. Я люблю своих коллег… В общем, мне все здесь нравилось! В этом, вероятно, настоящая причина того, что на этой неделе вы все заметили мое состояние… Да, мысль, что я должна уйти, приводила меня в смятение, и, главное, я не знала, как мне сообщить вам эту новость. Сейчас, когда это сделано, я чувствую себя гораздо лучше. — Сильви даже улыбнулась и продолжала: — В прошлое воскресенье мы, мой жених и я, приняли решение пожениться.
— Как скоро свадьба? — поинтересовался патрон.
— Как можно скорее!
— Не будет ли с моей стороны бестактностью спросить: как фамилия вашего избранника?
— Его зовут Патрис. Его фамилия очень известна в высших кругах. А поскольку мы намерены сочетаться законным браком в очень узком кругу… Патрис прав: многолюдные церемонии утомительны, а этого следует ожидать, учитывая положение его семьи. Как только бракосочетание состоится, мы уедем в длительное свадебное путешествие вокруг света…