Выбрать главу

— Спасибо, — сказала она, выходя из машины, — благодаря вам мне ни одной минуты не пришлось скучать.

— Тогда, может быть, повторим? — предложил фотограф.

— Когда хотите! — с энтузиазмом откликнулась она.

— Ну, скажем, в следующий вторник? — спросил он.

— Я люблю вторники, — задумчиво произнесла Сильви.

— Где встретимся? В том же кафе в шесть вечера?

— Лучше попозже. Мне хотелось бы после работы забежать домой и переодеться… Вас не затруднит заехать за мной примерно в половине девятого? Вы ведь знаете теперь, где я живу, — сказала Сильви.

— Ничуть не затруднит! Я должен ждать на улице или позволите к вам подняться?

— Вы можете подняться, — ни минуты не колеблясь, ответила Сильви. — Я угощу вас виски. Я заметила, что оно вам нравится.

— Зато вам оно, похоже, пришлось не по вкусу, — с улыбкой произнес фотограф.

— Как знать? Может быть, в конце концов я к нему привыкну, — сказала Сильви.

— А пока не привыкли, вряд ли вы его держите у себя?

— Верно, но во вторник, специально для вас, оно у меня будет. Итак, четвертый этаж, первая дверь налево от лифта. Запомнили?

— У меня хорошая память… Из нее не изгладится очаровательная спутница, с которой мне посчастливилось провести этот вечер. Знаете, по мнению моих собратьев по ремеслу, вы потрясающая девушка. — Дэдэ смотрел на Сильви с нескрываемой симпатией.

— Когда они успели вам это сказать? — удивленно спросила Сильви.

— Они ничего не говорили, я это просто почувствовал. Я отлично всех их знаю, так же как они меня. Нам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Профессиональная привычка: вспышка, и готово! — Дэдэ как бы щелкнул затвором воображаемого фотоаппарата.

— Выходит, у вас глаза все схватывают, как объектив фотокамеры?

— Бывает, что гораздо быстрее, чем обычный объектив! Спокойной ночи, Сильви.

— Спокойной ночи, Андре.

Когда он пожимал ей руку на прощание, она вдруг поняла, что приобрела наконец друга, настоящего друга. Оставшись одна, девушка спросила себя, уж не влюбился ли Дэдэ в нее точно так же, как его приятели были влюблены в своих некрасивых спутниц. Тогда же ей пришла в голову мысль, что начиная со следующей встречи она, чтобы доставить ему удовольствие, перейдет с ним на «ты».

Все воскресенье Сильви провела в раздумьях о том, как ей впредь одеваться, причесываться и какой накладывать макияж, чтобы не оставаться незамеченной, а главное, чтобы стать желанной, как «все другие». Если раньше она не любила смотреться в зеркало, то теперь часами не отходила от него в ванной комнате. А в понедельник Сильви решила воспользоваться скидкой для персонала магазина «Мари-Каролин», чтобы купить, что ей казалось необходимым.

— Что случилось? — спросила одна из продавщиц.

— Случилось то, что мне нечего надеть! Впрочем, такое всегда происходит с теми, кто всю жизнь одевает других. Пора, однако, позаботиться и о себе!

Такой ответ вызвал у собеседницы ироническую улыбку, которая ясно говорила: «Неужели ты в самом деле полагаешь, что, вырядившись в невероятные костюмы, заставишь забыть, что некрасива?»

В шесть вечера во вторник она поймала такси, чтобы как можно скорее очутиться дома и успеть преобразить свою внешность так, как она неотступно мечтала с того самого вечера, когда ужинала с Дэдэ.

В назначенный час фотограф позвонил в дверь. Когда Сильви открыла, он был так поражен ее изменившимся обликом, что чуть не выронил зажатые в правой руке цветы.

— Можно подумать, Андре, что ты меня не узнаешь. Неужели за три дня я так сильно изменилась? — с вызовом спросила девушка.

— Еще как изменилась! — все еще стоя на пороге, воскликнул фотограф.

— В лучшую или в худшую сторону? — допытывалась Сильви.

Не осмеливаясь сказать правду, он решил уйти от ответа, пробормотав:

— Надеюсь, тебе понравятся розы…

— Да, конечно, они очень красивы, как раз такие я больше всего люблю. Как ты догадался, что я люблю именно чайные розы? Ведь это мой любимый цвет. — Сильви с наслаждением вдохнула нежный аромат цветов. — Ну входи же, не стой на лестничной площадке!

Дэдэ был настолько ошарашен ее видом, что в первый момент не заметил, с каким вкусом обставлена и оборудована квартира. Любой на его месте остолбенел бы от неожиданности. Дело было даже не столько в приковывавшей взгляд мини-юбке, едва прикрывавшей ягодицы, и в расстегнутой до последнего предела приличия блузке, сколько в разлохмаченном коротком парике, красовавшемся на месте традиционного пучка на макушке. Этот вызывающе вульгарный платинового цвета парик, из-под которого торчали оттопыренные уши, вызывал чудовищный эффект. Черты лица были утрированы до крайности с помощью неумеренного макияжа: брови обозначены слишком жирными полосами темной краски; веки — и без того достаточно тяжелые от природы — еще больше отяжелели под грузом толстого слоя теней и приклеенных ресниц; неизменно большой нос довершал эту скорее печальную, чем веселую маску. Все вместе сильно смахивало на клоунаду. Но Дэдэ уже любил Сильви, и ему хотелось вовсе не смеяться, а скорее плакать.